Потайные двери Москвы. Старинные особняки и их истории. Почему князь украл бриллианты жены, для чего крепостным актерам секретная лестница, какой дворец ненавидела Екатерина Вторая

В этой комнате сооружали сцену и ставили домашние спектакли – играли комедию Александра Островского «Женитьба Бальзаминова», драму Александра Пушкина «Борис Годунов». Виктор Васнецов был и режиссером, и актером, а вместе с братом Аполлинарием еще и декоратором. Костюмы шили сами. Шлемы, щиты, мечи делали из картона и дерева и обклеивали серебряной бумагой. «Разумеется, все будет по-домашнему и домодельное; но всех их очень занимает и веселит», – писал художник. Музыка в доме звучала чуть ли не каждый вечер. Всеволод Васнецов рассказывал, что его дядя слушал музыку очень сосредоточенно: «Усаживался он всегда в уголок дивана за печкой, одну ногу поджимал под себя, рукой подпирал голову, облокотившись на подлокотник, а ладонью, как козырьком, закрывал глаза».

У двери тикают настенные часы, каждые пятнадцать минут они отбивают перезвоном колокольчиков. «Бывало, как услышишь первый удар этих часов, так и бежишь скорее в гостиную послушать куранты и посмотреть, как медные гири медленно, с разной скоростью, ползут вниз», – вспоминал Всеволод Васнецов. В углу извивается деревянная винтовая лестница – Виктор Васнецов поднимался по ней в мастерскую, а гости пользовались лестницей в теремке. Здесь же висят старинные доспехи – в них домашние позировали художнику. Однажды десятилетний Всеволод надел кольчугу, шлем, взял круглый щит и решил спуститься по лестнице, но оступился и с грохотом упал. Прибежали испуганные родственники. «Хотя тяжелый шлем больно стукнул меня по переносице – рыцарские доспехи помогли мне рассмеяться вместе со всеми», – рассказывал Всеволод Васнецов.

Из гостиной мы проходим в классную и детскую комнаты, где жили и учились сыновья Виктора Васнецова. Обстановка этих комнат не сохранилась, поэтому мы идем дальше, в столовую с еще одним большим столом и двумя печами с изразцами. Печи в доме были по рисункам хозяина, и ни одна не повторялась. Самая оригинальная – большая розовая печь в столовой в форме древнерусского терема. Да, опять! Напротив окна стоит простой крестьянский буфет. В семье его называли «самобранкой» – в него незаметно ставили еду через задние дверцы. Над ним приделали доску с цветочным орнаментом и сказочными чудовищами, подарок Ильи Репина и Василия Поленова. По семейной легенде, эта доска украшала фасад крестьянского дома во Владимирской губернии.

Виктор Васнецов был большим домоседом. «А то ведь ты знаешь, какой я – чуть дождик – и я рад дома сидеть», – говорил он жене. Но это не значит, что художник избегал общества – оно собиралось у него в гостях. За стол садились в строго определенное время, а перед этим читали молитву. Ели молча, разговаривали только Виктор, Аполлинарий и гости. Если кто-нибудь из сыновей опаздывал, то мог остаться и без обеда – в назидание. Всеволод Васнецов вспоминал, что уклад жизни был домостроевским и соответствовал старорусскому облику дома. Столовая вела на террасу в сад и на женскую половину – в комнаты дочери и жены. У Виктора Васнецова был счастливый брак. Художник Михаил Нестеров так говорил о его супруге: «Всю жизнь была другом и тихим, немногоречивым почитателем таланта своего мужа».

А мы поднимаемся по лестнице в теремке в мастерскую художника с большими окнами и высокой печью. «Это был один из счастливейших дней моей жизни, когда я увидел стоящих на подставке в моей просторной, с правильным освещением мастерской милых моих «Богатырей». Теперь они могли уже не скитаться по чужим углам», – вспоминал Виктор Васнецов. К печи прислоняется стремянка – художник забирался на нее, когда писал большие картины. «Целый день с лестницы на лестницу во время работы, ну и умаешься», – делился он с женой. Виктор Васнецов прожил в этом доме тридцать два года до самой смерти, но кажется, будто он только отошел от мольберта, поставил киски в туесок и спустился пить чай на террасу, где пахло липой и сиренью.

История шестая Дом Алексея Морозова в Подсосенском переулке

«Пока был жив мой отец, освободиться от тяжелого ига фамильного дела было моей тайной мечтой. После его смерти эта мечта стала страстным желанием», – признавался Алексей, старший сын Викулы Морозова, представитель известной династии текстильных фабрикантов. Он дождался, когда его младший брат Иван окончил Московский университет и возглавил семейную мануфактуру, а сам почти там не появлялся, получал доходы от паев и занимался любимым делом – коллекционированием. Один из самых богатых женихов Москвы, Алексей Морозов так и остался холостым.