Потанцуй со мной (ЛП)

— Все эти твои планы. Эти планы ты строишь для себя и для Рен.

— Я должна планировать. Я не понимаю, что…

— Ты советовалась со мной по поводу каких-либо из этих планов? Спросила, как я к ним отношусь? Есть ли у меня собственные? Или просто поставила перед фактом?

Откуда взялся весь этот гнев?

— Что бы ты ни пытался сказать, давай говори, потому что я не понимаю, о чем ты толкуешь.

Иен подошел к ней.

— Я никогда не слышу слова «мы» в твоих планах. Я слышу только «я».

— «Мы» нет.

— Мы женаты, Тесс. — Как он это сказал… С несчастным видом, искривив угол рта. — Возможно, для тебя это и старомодно, но не для меня.

— На самом деле мы не женаты. Ты знаешь это не хуже меня.

— Штат Теннесси позволяет себе не согласиться.

Ветер подхватил его волосы, сдувая их с сурового лица.

— Ты хоть представляешь, какой была для меня прошлая ночь? Бродить по лесу, не зная, где она и у кого? Она не только твоя, Тесс. Я был с ней со второго дня ее рождения. У тебя нет на нее монополии.

Иен никогда так не говорил о Рен, но то, как он это сказал, — его враждебность — ей не нравилось.

— Осторожнее. Уж слишком много эмоций.

— И что?

— Ты сказал, что продаешь здание школы.

— Я сказал, что у меня есть предложение.

Она больше не могла вести этот разговор.

— Мы можем поговорить об этом, когда ты выпьешь кофе, потому что ты не в себе.

Иен перебил ее.

— Мы поговорим об этом сейчас, потому что никакое количество кофе ничего не изменит. Я люблю тебя, Тесс. Я люблю тебя и люблю Рен.

Она уставилась на него. Это были слова, которые Тесс хотела услышать. Она и представить себе не могла, что их когда-либо произнесет мужчина, который так не любит беспорядочные эмоции. Она должна бы радоваться, но радости не было. Иен выглядел как человек, который потерял все.

Она притянула Рен к своему сердцу.

— Ты переживешь это.

— Ты действительно это сказала?

Тесс с трудом моргнула.

— Любить — это счастье, а я никогда не видела тебя несчастнее, чем сейчас.

— Я не несчастный!

— Ты не счастлив.

— Я счастлив! Я… — Иен провел рукой по волосам. — Это застало меня врасплох. Не то, что люблю тебя. Я люблю тебя очень давно. Но я по-другому это называл.

— Нравиться?..

— Вдохновение. Восхищение. Похоть. Но прошлой ночью… Прошлой ночью все это обрушилось на меня. Критическая ситуация помогает разобраться в том, что действительно важно.

У нее задрожала нижняя губа. Тесс зажала ее зубами, зная, что должна поступить правильно для них обоих. Для всех троих. Она говорила, взвешивая каждое слово.

— Каким ты видишь нашу будущую жизнь?

— Что ты имеешь в виду? Я вижу нас вместе.

То, как он резко произносил слова, сказало ей все.

— Что насчет твоей работы?

— А что насчет нее?

— Ты благородный человек, Иен, но ты не домашний. — Тесс сформировала слова, которые ей нужно было высказать. — Твоя работа — это то, кто ты есть, и я этому помеха.

Он наклонился и поднял камень с острыми краями.

— Ты не помеха.

— С того дня, как мы встретились, я не принесла ничего, кроме осложнений. Ты приехал сюда, чтобы найти новое направление, а нашел столпотворение. Я не вдохновляла тебя, Иен. Я мешала.

Он взвесил камень на ладони.

— Не говори так.

— Скажи мне, что ты создал с тех пор, как мы вместе, такое, что тебя удовлетворило бы. Хоть кусочек, который сделал тебя счастливым.

— У меня есть альбом, полный рисунков.

— Они красивы. Но ты все их ненавидишь.

Иен покатал камень в руке.

— Я их не ненавижу.

— Ты даже не можешь смотреть на них, не скривив губы.

— Я так не делаю!

Тесс сморгнула слезы.

— Ничего не получится, Иен. Ты художник, пытающийся найти себя. Мы с Рен стоим на твоем пути.

Он сжал камень в кулаке.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь.

— Все эти беспорядочные эмоции… Ты рассказывал о жестоком обращении со стороны твоего отца, но я думаю, что самые глубокие шрамы оставила твоя мать. Женщина, которая якобы любила тебя, но никогда не была достаточно сильной, чтобы защитить, как должна делать мать. Я понимаю, почему все это калечит тебя — я, Рен. Все, что мы приносим с собой.

— Я не калека.

Она никогда не слышала, чтобы Иен говорил с меньшей уверенностью.

— Посмотри на себя. Идея влюбиться, завести семью… Это тебя злит, а не радует. — Ее голос сорвался. — Ты знаешь, что это не для тебя. Как у нас настанет хорошая жизнь, когда ты усердно погружаешься в работу, чтобы скрыть свое негодование по поводу всех сложностей, всех препятствий, которые мы с Рен приносим с собой?

— Не выставляй меня таким бесчувственным.

— Ты как раз наоборот. — Рен заплакала. Тесс прижала ее к плечу. — Ты чувствуешь все. Вот почему ты не можешь быть мужем, которого я хочу, или отцом, который ей нужен.

— Ты ведешь себя так, будто переосмысление карьеры происходит в мгновение ока. Это не так. На это нужно время.

— Мы говорим не только о переосмыслении карьеры. Это переосмысление твоей жизни. Возвращайся на Манхэттен, Иен, и перестань убегать от себя. Тебе здесь плохо. И мне нехорошо желать того, что ты не можешь дать.

Его плечи опустились. Иен посмотрел вдаль. У него не осталось возражений, и он даже не пытался ничего придумать. Вместо этого он поднял руку и швырнул камень как можно дальше.