Потанцуй со мной (СИ)

— Почему не сказала раньше? — выпрыгиваю из-под пледа и джинсы натягиваю. Я зол на нее. Нет, я в бешенстве. Ненавижу себя чувствовать так, как сейчас: гадливо и не уместно. Он чуть ли не в два раза младше меня, а тупым желторотиком себя ощущаю я.

— Я не ожидала, что Антон так рано придет, — Юлька садится на диване и тянет на себя покрывало, прикрывая наготу. Смотрю на часы в телефоне — 5.10 утра. Хера се рано. — Обычно по субботам он приходит часов в 7, - между прочим добавляет Юлька. — А нам надо было в мою комнату все-таки добраться. — Это уж точно. Тут согласен полностью, солнышко. — Завтракать будешь?

Да она издевается? Вместе с братцем.

Ага, сейчас, сяду, наверну… чего он там наваял? Бросаю взгляд на варочную поверхность, на которой дымится турка с кофе и противень с запеканкой. Твою мать. Когда он успел? Пока я голой жопой отсвечивал, Юлькин брательник тесто месил?

Охренеть, Романов, охренеть…

— Опаздываю. Проводи, — гневно бросаю и в сторону прихожей направляюсь. Сурикова оборачивается в плед и плетется за мной.

Пока обуваюсь, чувствую на себе ее взгляд. Поднимаю лицо и встречаюсь с ее смеющейся физиономией. Ну и чего ты ржешь, глупая?

— Романов, ты, как потаскун, сбегаешь! — хохочет зараза. — Расслабься. Иди поцелую, — вытягивает губы трубочкой.

Дет сад, ей-богу. Чмокаю в лоб и вылетаю пулей.

Выйдя из подъезда, делаю глубокий вдох, наполняя легкие ранней утренней свежестью. Тихо, безлюдно, сонно…

Запрыгиваю в салон и прикрываю глаза. Надо что-то решать. Пока мы вместе, то нужно о месте наших встреч позаботиться. Не дело по отелям шарахаться. У меня тоже, пока Рита в гостях, не вариант, у Юльки этот брательник странноватый ошивается… Квартиру что ли снять?

*Дженнифер Псаки — американский политический советник, директор по коммуникациям Белого дома.

37. Юля

В субботу и воскресенье с Костей мы не видимся. Я усиленно готовлюсь, потому что в понедельник у меня теоретический экзамен у Смелковского и, если я не получу допуск до практики, которая назначена на среду, мое лето можно будет смело отправлять в мусорное ведро. Ржавый гвоздь загоняет меня по пересдачам, а у меня на эти жаркие месяцы планируются не менее жаркие планы: вчера Романов предложил слетать вместе с ним и Ритой в отпуск на острова и так быстро в своей жизни я ни разу не соглашалась. Визжала, как поросенок, от радости! Мои мысли уже там, в уединенном бунгало под тропическими дождями и экзотическими запахами в обнимку с Костей. Эти фантазии мешают сосредоточиться на зубрежке ненавистного классического танца, и я злюсь. Злюсь и тоскую по Романову. Если я не вижу его в течение дня, у меня начинается ломка. Я должна знать, где он, с кем он и чем занят. Знаю, что это не нормально, так ведь и я не идеал. Меня всегда раздражала ревность Матвея, а сейчас раздражает, что ревную сама. Упоминание о Свирском содрогает мое тело мелкой дрожью. Наш последний разговор так и стоит в горле костью недосказанности и неопределённости.

***

Выбегаю из корпуса и рыскаю глазами по сторонам. Меня переполняет неверие и восторг, и мне смертельно необходимо поделиться своим фонтаном эмоций с Костей.

Романов расхаживает по институтской парковке и улыбается, увидев меня. Сегодня от строгий и предельно деловой: черный брючный костюм и туфли сидят на моем мужчине божественно элегантно. Обожаю его в костюмах! Обожаю его всего. Меня захлёстывает эмоциями. Разбегаюсь и несусь прямо в руки Кости. Он ловко меня ловит и кружит, словно невесомую пушинку. Цепляюсь за плечи и хохочу, переполненная счастьем и ощущением свободного полета. Костя опускает меня на землю, а я сама тянусь за поцелуем, о котором мечтала весь экзамен.

— Я получила допуск, представляешь? Я не верю! — сокрушаюсь и заглядываю в глаза Романову. — До сих пор нахожусь в шоке. Думала Смелковский меня топить будет, а в итоге весь экзамен глаза от меня прятал и ни одного дополнительного вопроса не задал. — Мы с Костей беремся за руки и идем в сторону его машины. Это так интимно и чувственно — ощущать в своей руке его руку и не прятать искренность чувств от людских взглядов. Границы стерлись.

Мою спину начинает покалывать микроскопическими болезненными иглами, и я машинально оборачиваюсь. Быстро осматриваю пространство парковки, но никого и ничего раздражающего не нахожу.

— Я же говорил, что все будет хорошо, — мягко улыбается Костя.

Мне пришлось рассказать Романову о приставучем преподавателе и объяснить, почему мы не можем провести выходные вместе. Костя очень внимательно выслушал мои жалобы и дал несколько дельных советов, как вести себя с подобными мудаками.

— Не понимаю, Кость, с чего он вдруг раздобрел, — вновь оборачиваюсь. Жжение становится настолько очевидным, что плавится кожа. Да что ж такое?

— Бывает, — кашлянув, неопределённо отвечает Романов. — Юль, сейчас Риту заберем и пообедаем вместе?

— Без проблем! — Костя открывает для меня дверь автомобиля и помогает забраться в салон. — А потом?