Потемневшие души

Мы сидели на заднем сиденье внедорожника, и я начала тереть шею, где раньше было мое ожерелье. Моя маленькая привычка играть с ним теперь стала просто пустым напоминанием о том, во что превратилась моя жизнь за последние 24 часа. Я чувствовала, как Дмитрий смотрит на меня. Его глаза, словно изумрудные лазеры, обжигают мое лицо, кожаные сиденья кажутся такими холодными по отношению к моим голым ногам и спине. Это было резкое напоминание о том, что на мне до сих пор нет нижнего белья. Я посмотрела вперед машины, чтобы посмотреть на время, и было три часа ночи, а затем я повернула голову и снова стала смотреть в окно. Все, что я могла сделать, чтобы не смотреть на Дмитрия, — это наблюдать, как мимо нас размытым пятном проносятся здания и дома. У меня было так много вопросов к нему, и мне отчаянно хотелось встать на колени, кричать и умолять его отпустить меня обратно к моей семье. Я хотела спросить его, есть ли у него самого дети, и если да, что бы он делал, если бы его отняли у детей. Но вместо этого я просто продолжала смотреть в окно.

Эта тоска во мне глубоко пронзает меня, но я знаю в глубине души, что, как бы я ни умоляла и ни плакала, это не изменит исхода. Почти час спустя мы подъехали к аэропорту, и я огляделась по сторонам, на большие здания терминалов и автостоянки, полные машин, но мы промчались мимо них и объехали аэропорт сзади.

Там был гладкий белый частный самолет с открытой дверью и лестницей, ведущей прямо к взлетной полосе, и я знала, что он ждет нас. Машина остановилась, и Дмитрий заговорил с водителем и Николаем по-русски, так что я не поняла ни слова из того, что они говорили. Но мужчины спереди оба вылезли и обошли сзади, чтобы вытащить девочку из багажника, и они отнесли ее в самолет. Я смотрела, как ее безвольное тело висит на руках водителя, подпрыгивая при каждом его шаге, и я думала, что меня сейчас вырвет.

— Ты собираешься идти к самолету или сделать что-то глупое, например, попытаться убежать? Мне бы не хотелось стрелять в тебя сейчас, когда ты так далеко зашла, — спросил Димитрий, теперь, когда в машине были только мы. Впервые с тех пор, как я оказалась в его присутствии, я повернулась и изучила его. У него была шепотка бороды на сильной линии подбородка, каштановые волосы, которые были неряшливы, но каким-то образом выглядели на миллион долларов, и глубокие зеленые глаза, которые, казалось, хранили много секретов. Димитрий был одет в строгий черный костюм с темно-серой рубашкой под ним, и я без юмора задавалась вопросом, соответствует ли черный цвет его сердцу. Если бы он не был злым придурком-похитителем, и я бы прошла мимо него по улице, я бы на самом деле сказала, что он красивый.

— Я бы не хотела, чтобы ты привез меня, чтобы просто пристрелить через час, — выплюнула я, глядя на него в упор, пытаясь проявить как можно больше враждебности. Дмитрий подозрительно посмотрел на меня, затем в его окно легонько постучали. Я посмотрела мимо него и через его плечо в окно и увидела Николая.

— Давай сядем в самолет и улетим из этой дыры, — сердито прошипел Дмитрий. Заметка для себя — Дмитрий ненавидит Гонконг. Он открыл свою дверь, а я осталась приклеенной к кожаному сиденью, пока он не обошел меня и не открыл мою дверь. Он протянул мне руку, но я просто посмотрела на нее, затем вышла из машины и прошла мимо него прямо к ожидающему самолету.

Дмитрий:

Я наблюдал, как она прошла мимо меня к самолету с моей все еще протянутой рукой. Как она смеет отрицать то, что я предлагаю. Я начал злиться и чувствовал, как внутри меня закипает ярость. Она не смела смотреть на меня всю дорогу сюда. Я ожидал, что она будет умолять о пощаде и плакать, как все остальные, но вместо этого она молчала, не выдавая ничего из того, что было у нее на уме. Я наблюдал, как ее пухлая задница покачивалась под ее узким кружевным платьем, когда она поднималась по трапу к самолету. Во мне кипел не только гнев.

— Сэр, самолет готов, — сказал мне Николай. Я вырвался из оцепенения и отругал себя за то, что позволил себе так разволноваться из-за Алиссии. Какое мне дело, смотрит она на меня или нет? Она моя собственность, с которой я могу делать все, что захочу. Но мне было не все равно, и это было чертовски круто. Я посмотрел на Николая и слегка кивнул, и мы оба пошли к моему самолету, который ждал нас обоих. У нас была долгая дорога домой, и чем раньше мы окажемся в воздухе, тем лучше.

Алиссия: