Потемневшие души

— У тебя есть душа. И она будет моей. Можешь рассчитывать на это, — пробормотал Дмитрий, оглядывая меня с ног до головы. У меня побежали мурашки, и я не была уверена, было ли это из-за того, что я испугалась, или из-за чего-то еще. Это не осталось незамеченным для Дмитрия, потому что он снова оглядел меня с кривой ухмылкой и подтвердил: — Как я и предсказывал. Я всегда прав, — черт, мое тело было таким же неверным, как и сейчас. Я собираюсь обвинить в этом испытания, которые мне пришлось пережить, и голод. Может, у меня уже развивался Стокгольмский синдром? Да, должно быть, это оно.

Внезапно мы сильно тряхнули и несколько раз ударились о взлетную полосу.

— Сэр, если вы закончили. Нам нужно сделать несколько телефонных звонков, раз уж мы приземлились, — сказал Николай Дмитрию, бросая на меня смертельный взгляд.

— Конечно, Николай, — ответил ему Дмитрий, и Николай выскочил из самолета. — Кто знал, что между нами встанет женщина? — усмехнулся Дмитрий, вставая со своего места и застегивая пиджак.

— Этот человек убьет меня раньше тебя. Я нажила себе врага и понятия не имею, почему. Но хорошо знать, что у меня есть запасной план, если ты не убьешь меня в ближайшее время, — усмехнулась я, глядя на мужчину, который теперь возвышался надо мной.

— Если он хочет сохранить голову, он тебя не тронет. А Николаю не нравятся никакие осложнения. Я бы не стал воспринимать это на свой счет, — пробормотал он и пошел за Николаем. Охранник, который был раньше, подошел, чтобы снять с меня наручники, и потащил меня в туалет в самолете. Он просто уставился на меня с раздражением, поэтому я поняла намек и пошла в туалет, закрыв за собой дверь и заперев ее. Я села на унитаз, и слезы начали течь из моих глаз. Это был мой первый раз, когда я действительно дышала одна, и боль в моем сердце вернулась сильнее, чем когда-либо.

Я совершила ошибку, позволив своему разуму блуждать и думать о Филиппе и детях, и о том, вернулись ли они сейчас в Австралию или все еще в Сингапуре, разыскивая меня. Теплая слеза скользнула по моей щеке и капнула на мое голое бедро. Раздался стук в дверь.

— Уйди, я пытаюсь тебя наебать, извращенец, — крикнула я человеку по ту сторону двери. Я вытерла щеку, встала и посмотрела в зеркало. Мои щеки ввалились, под глазами были большие черные мешки, а волосы были всклокочены. Я мысленно похлопала себя по спине и вышла за дверь обратно в ад.

Я села обратно на сиденье и протянула руку, чтобы на меня снова надели наручники, и одарила охранника самой милой улыбкой, на которую только была способна. Он нахмурился еще сильнее.

— Оставь ее, — крикнул Дмитрий охраннику. Он кивнул и исчез из виду. Дмитрий подошел и схватил меня за руку. Но это было не грубо. Это было мягко. Он поднял наручники и осторожно надел их на мое запястье, и его большой палец потирал тыльную сторону моей руки, пока он работал. Я крепко сжала ноги, потому что прямо сейчас, когда Дмитрий был так близко, я чувствовала себя голой, а тот факт, что на мне не было нижнего белья, усиливал это чувство. Он защелкнул наручники и посмотрел на мои бедра, а затем снова на мое лицо, облизывая губы. Он наклонил голову вперед и прошептал мне на ухо: — Тебе следует поесть. Я бы не хотел, чтобы ты потеряла свою пухлую задницу.

Он снова сел на свое место и крикнул: — Готово, — он выглядел расстроенным, и я думаю, что поняла почему, увидев новую выпуклость в его штанах.

— Ты извращенец, трахающийся с девушками, которых продают? — спросила я его. Это было похоже на то, как будто на него только что вылили ведро ледяной воды. Его лицо опустилось, а глаза, казалось, изменились с зеленых на самые темные из черных. Что ж, это убило его настроение, и я была этому рада. Я слегка улыбнулась ему и снова закрыла глаза, пока мы готовились к отбытию из нашего второго аэропорта. Я провалилась в сон и проснулась некоторое время спустя, когда мы были уже в небе. Я видела дневной свет через окно, и теперь я быстро начинала терять счет времени. Я осмотрела еще один поднос с едой передо мной и обдумала его. Я была голодна — о чем мой живот снова с радостью напомнил мне — и, возможно, я могла бы получить больше удовольствия, мучая этого монстра передо мной. Я взяла кусок салями и откусил большой кусок. Это было похоже на то, как будто рай только что открыл свои белые жемчужные врата. Я действительно хотела быть более деликатным в этом, и моя гордость хотела, чтобы я ела медленно, поэтому казалось, что это было для меня рутиной, но, черт возьми, я бросилась на еду быстрее, чем свинья слизывает остатки еды с блюда.

Но я перестала облизывать тарелку, так что, думаю, это победа. Охранник подошел к проходу и схватил мою тарелку, а затем продолжил идти, не говоря ни слова и не встречаясь глазами. Этот парень вызвал у меня сильные мурашки. Не в том же масштабе, что и Джеральд, но я знала, что не буду в безопасности с ним одним. — Мы скоро начнем снижаться, — сказал мне Дмитрий.