Потери и находки

— А мать? — метнув на Инквара быстрый взгляд, мягко спросил Кержан.

— Они спорили… — Мальчишка засопел и некоторое время, кусая губы, боролся с вбитой в него отцом бдительностью, потом обреченно всхлипнул и сдался: — Барон Корди узнал про наши способности. Один из слуг был его шпионом. Барон прислал матери приказ переехать в его замок, он хотел выдать Лил замуж за какого-то родича. А папа сказал, никогда этому не бывать. А мама сказала, тогда всю охрану перебьют, а нас приведут в цепях, но все равно будет так, как пожелает Железный Густав. А папа сказал, одаренные не могут выходить замуж без любви, у них очень ранимая натура, и когда-нибудь это принесет большое горе.

— Они ссорились при вас? — Дайг осторожно пододвинул мальчишке чашку с чаем.

— Они спорили каждый день, а потом папа с ней согласился, и они начали собираться. Покупали новую одежду, дорожные сумки… Однажды мы втроем поехали к торговцу за ботинками, но свернули в другую сторону. На маленьком постоялом дворе пересели в простую кибитку… — Ленс снова всхлипнул, и тонкая кисть искусника мягко погладила его по плечу.

— Не расстраивайся, вашего отца уже ищут, — мягко сообщил мальчишке Гарвель и бросил Инквару предупреждающий взгляд. — Но ты сам понимаешь, как непросто найти человека, который вынужден скрываться под чужой личиной. Но если вы поможете, то, возможно, нам удастся отыскать его быстрее. А вот с вашей матерью сложнее. Никто из нас сейчас не может сказать наверняка, на самом деле она собиралась отдать Лил дяде или нарочно подыгрывала мужу в ссорах, чтобы отвести от себя подозрения барона, ведь их могли подслушивать. Это придется проверять, но немного позже, когда мы вырвемся из ловушек. Сейчас нужно решить главное — как действовать. Выбор невелик, можно разделиться и ехать в разные стороны, пусть гоняются за всеми. А можно принять бой и победить бандитов. А при случае захватить кого-то важного для ночников и попробовать торговаться.

— Нет, разбегаться, как крысы, — это не выход, — уверенно заявил Инквар. — Поодиночке нас наверняка переловят, если не перебьют. Нужно их побить и потом уйти туда, где они не могли приготовить ловушку. Кержан, у тебя карта близко?

— Всегда с собой, — буркнул вожак. — А как с обозом?

— После встречи с ночниками и спросишь, кто и куда хочет ехать. Назад, сюда или с нами. А до тех пор, сам понимаешь, нужно держать все в секрете.

ГЛАВА 27

Во время обеденного привала Гарвель развлекал Ленса нехитрыми фокусами и в знак дружбы подарил мальчишке небольшой кинжал, а после сел в карету Инквара.

Сам же искусник отправился «играть в карты» с Аделией. Удобно устроившись напротив послушных, как дрессированные собачки, бандиток, Инквар обдумывал предстоящую встречу с ночниками и проигрывал в уме различные варианты развития событий. Никто из путешественников ничего подозрительного в его визите не усмотрел, а если у кого-то и появилось особое мнение после случайно подсмотренного вчерашнего происшествия, то они предпочитали держать его при себе. Ну а Юбельду Шмиле, добравшемуся до постоялого двора посреди ночи верхом на совершенно замученных конях, и вовсе было не до того. Вместе со спутниками он отсыпался в одолженной ему Кержаном кибитке, двигавшейся в самом конце обоза.

Вспомнив про племянника барона, Инквар подавил зевок и невольную зависть: ночью ему удалось поспать всего пару часов, и то лишь под утро. Зато успел сделать все задуманное, добавить силы зельям, а также оружию Кержана и его людей, зарядить болты Гарвеля и добавить по несколько камней с защитой в амулеты Ленса и его сестры.

К удивлению Инквара, горбунья беспрекословно отдала ему невзрачную на вид вещицу, хотя разговаривать с хозяином и его друзьями упорно отказывалась. Не отвечала она и на вопросы Ленса, однако чуткий мальчишка на сестру не обижался, только поглядывал с плохо скрытым состраданием. Как понял Инквар, хорошенько разглядев поделки Тарена, их отец действительно был довольно слабым искусником, и это объясняло, почему Густав Корди не забрал его с семьей в свой замок намного раньше. Ему и без строптивого зятя хватало одаренных мастеров и черных искусников.

Инквар снова зевнул, прикрыв рот ладонью, заметил, каким язвительным взглядом одарила его Ксания, и сразу рассердился. И на себя, за деликатность, и на этих жестоких гадин, мечтающих отомстить за свое поражение. И почти сразу понял, что зря он обращается с этими прожженными стервами, словно с обычными оступившимися женщинами. Никогда они не поймут всей подлости своих поступков, и вряд ли помилует их верховный судья гильдии наемников.

Тогда ради чего он так мучается? Можно ведь спокойно поспать и ни о чем не беспокоиться, пособницам ночников никогда не преодолеть силу зелья повиновения, которым он напоил их с большим запасом.

— Слушайте меня, гадины, — поочередно поглядев в глаза спутниц, объявил Инквар. — Я ложусь спать, а вы сидите тихо и неподвижно. У той, кому хватит ума попытаться двинуться в мою сторону, подружки могут забрать по украшению. Сопротивляться запрещаю.