Потери и находки

– Ты излишне рисковала, – огорченно произнес Инквар, догадавшись, о чем она смолчала. – Я говорю не только о бандитах. Нас с Дайгом ты тоже знала слишком мало, чтобы быть убежденной в нашей победе.

– Но вы же их побили, – передернув плечиками, буркнула девчонка и снова уставилась в окно.

– Спасибо за доверие, – почувствовав, как в горле внезапно встает комок, невесело усмехнулся искусник, – но запомни, сегодня вам с Ленсом вмешиваться в битву не нужно. Если на нас все же нападут, просто наблюдайте со стороны. Вступать в бой можно только в самом, запомните, самом крайнем случае. Если вашей жизни будет грозить настоящая опасность.

– А ты? – пытливо заглянул в глаза искусника Ленс.

– Я никогда не воюю мечом или кинжалом, – честно признался искусник. – Поэтому всегда держусь в сторонке.

– Врет, – не оглядываясь, пренебрежительно фыркнула горбунья. – Я сама видела, как он «держится в стороне». Хотя и в самом деле мечом и кинжалом не махал. Зато пузырьками швырялся очень ловко.

Вроде она в тот момент без сознания валялась? Инквар подозрительно покосился на девчонку. Или снова притворялась? Однако решил с ней не спорить и не пытаться выводить на чистую воду, припомнив народную мудрость про худой мир, который лучше хорошей ссоры.

Он просидел в своей карете полчаса, показал Ленсу несколько фокусов, съел сладкую лепешку, запив ее кружкой холодного древесного сока, и засобирался назад, к шпионкам. Время встречи с ночниками приближалось, и пора было занять место, отведенное ему по тщательно продуманному плану.

Кучер, посаженный на козлы Кержаном вместо ушедшего якобы отдыхать Дайга, словно подслушал мысли хозяина – придержал лошадей, а затем и вовсе остановил карету.

– Привал? – сунулся к окну Ленс, и две пары рук, схватившие мальчишку одновременно, отдернули его назад.

– Подожди! – тихо прошипела Лил в ответ на молчаливое недоумение брата, и тот вмиг посерьезнел и нахмурился.

– У меня интуиция… – почти одновременно с горбуньей начал объяснять мальчишке Инквар, но сразу же смолк, внимательно следя за лицами подопечных.

Они явно ощущали больше, чем он, и это очень не нравилось искуснику. Не очень приятно глухому оказаться среди людей с тонким слухом. Но показывать свои чувства было по меньшей мере неосмотрительно, хотя проверить и себя, и подопечных все же следовало. Словно невзначай повернув руку таким образом, чтобы отодвинулся рукав, Инквар глянул на свой амулет и похолодел. Тусклый камушек, последние три дня светившийся россыпью разноцветных искорок, указывающих, насколько надежно защитили себя путешественники и охрана обоза, внезапно преобразился, расцвел несколькими десятками новых огоньков. Это было невероятно и жутко, и означать могло только одно: ночники оказались хитрее, коварнее и в несколько раз мощнее, чем он считал до сих пор.

Инквар не выдержал, ринулся к оконцу, расположенному за плечом возницы, опасливо приподнял край занавески. И сразу же опустил, стиснув зубы, чтобы не застонать. Неудобно запрокинутая голова кучера была подозрительно неподвижна, но думать, как ему помочь и не поздно ли помогать, у Инквара не было ни единого мгновения. Бесшумно опустившись назад, на сиденье, и стараясь не прислушиваться к происходящему за стенками кареты, он торопливо зашарил по карманам, доставая те зелья, которые сегодня утром спрятал подальше, не считая нужным тратить на бандитов.

А теперь пытался решить самое главное: нужно ли использовать сразу несколько или лучше бросать по одному?

– Что это? – Настороженный вопрос Лил застал Инквара в тот момент, кода он на миг задумался над переливающимся фиолетом флаконом.

– Паралич. Очень сильный. Не подействует только на тех, кто защищен артефактами. На меня тоже, я имею особую защиту, – презрев обычную осмотрительность, быстро объяснил Инквар. – Но есть и другие, можно бросить все вместе.

– Дай мне, – нетерпеливо протянула ладошку горбунья.

Отдавать флакон в чужие руки жутко не хотелось, и никогда ранее он так не поступал, хотя и в подобные переплеты тоже еще не попадал. Но в этот раз почему-то решился. Силой воли подавив голос возмущающейся бдительности, язвительно обзывавшей его простаком, искусник разжал кулак и с огорчением проследил, как драгоценный фиал исчез в сложенных лодочкой маленьких ладошках.

– Они все злые, – шепнул Ленс, осторожно подглядывая в щель между занавесками, и неожиданно строго распорядился: – Добавь ему защиты.

– Уже, – буркнула Лил, не открывая глаз. – И тебе тоже.

Инквар неверяще усмехнулся, глянул на свой артефакт и остолбенел. Четыре огонька, горевшие рядом с ним, стремительно меняли свою окраску и яркость. Самый яркий, безошибочно указывающий на Лил, постепенно бледнел, зато ярче становились те, которые соответствовали защитным амулетам Инквара и Ленса. Искусник тайком едко ухмыльнулся над собственной наивностью: а он-то им еще амулеты пирамидкой усиливал, когда рыжая, оказывается, и сама может все сделать, просто так, безо всяких приспособлений.