Потерян в море

— Старика в трюм. Усилить на палубе часовых, — рваные команды Грахго заполнили воздух, когда капитан ступил на борт. — И найдите мне новую саблю!

Келпи неуверенно посмотрел на носовую фигуру, явно не желая договариваться с Отверженным, чтобы тот отдал свою добычу. Но, вопреки ожиданиям, фрегат перенес старика на палубу и бросил на просоленные доски, словно ненужную груду костей.

— Морган, позови Мясника, — распорядился Фанатик, прежде чем нырнуть в затхлое нутро трюма.

За ним следовал Мартин, остановившийся рядом с небольшой каютой, в которую зашел капитан. Раньше в ней лежали запасные канаты и веревки, а теперь хранился полезный и не очень хлам. Фанатик встал у входа, а когда привыкнул к темноте, то зажег масляную лампу. Оглядев помещение, он удовлетворенно кивнул и вышел, обратившись к Мартину:

— Старика сюда. Одного не оставлять.

— Допросить?

— Я сам. Где Мясник, кракен его дери?! — внезапно рявкнул теряющий терпение Грахго.

— Здесь я, капитан, — сухой голос прозвучал негромко. Мясник подошел ближе, оглядывая Фанатика. Заметив кровь, он произнес: — Слишком темно.

Грахго вздохнул, но махнул судовому врачу следовать за собой. Он уже подумывал отослать того прочь. Все же близ Отверженного Грахго чувствовал, как силы возвращаются, а раны не кажутся такими ужасными. От опрометчивого шага капитана останавливало лишь одно: мелкие осколки клинка могли застрять в теле, а в будущем привести к непоправимым последствиям.

Пока Мясник занимался ранением Фанатика, пираты приволокли старика в указанную каюту. Тащили его Угорь и Диего, то и дело перехватывая поудобнее, поскольку пленник каждый раз норовил ускользнуть на пол.

— Ну и воняешь ты, папаша, — Угорь поморщился и подопнул старика внутрь.

— Пустите! Вы! Выродки! — верещал тот.

— Мне кажется, он обмочился, — заметил Диего, направляясь прочь из каюты.

Однако выйти ему не дал Мартин, слегка толкнув ладонью обратно:

— Главное, чтобы не обделался. Следи за ним. Капитан велел не оставлять одного.

— Почему я?!

— Потому что я так сказал, — ответ Мартина прозвучал угрожающе. И Диего не решился с ним спорить.

Молодой пират понуро вернулся в каюту, с презрением оглядывая пленника. Старик валялся на полу, одновременно ругался и плакал, медленно подползая к ногам Диего, чтобы коснуться пальцами носков.

— Прочь пошел!

Пират ударил ногой старика, откидывая того на спину и тем самым вызывая новую порцию ругани. И пусть Диего ощущал отвращение к жалкому созданию, он, в какой-то степени, понимал его. Находиться в объятиях ожившего корабля то еще удовольствие. К тому же, даже сейчас, в трюме, ощущался гнев фрегата. Доски и балки будто бы подрагивали, каждый скрип наполнялся беззвучным рокотом, что ощущался не слухом, а сердцем и проникал в душу, чтобы схватить ее в тиски тревоги и страха. Диего ни в чем не был виноват, но ощущал себя в огромной опасности. Словно прямо сейчас из стен вылезут безобразные щупальца и утащат его в осьминожью пасть. Каково же было старику?

Передернув плечами, Диего растер лицо ладонями. Затем посмотрел на свои руки и вздрогнул. Когда бить стариков стало для него обычным делом? Он ведь не был таким. А теперь его не трогает скулеж пленника, а вызывает только раздражение и желание ударить еще раз, чтобы в каюте все же стало тихо.

— Заскучали? — ироничный голос капитана вырвал Диего из задумчивости. Он сразу же посторонился, отгоняя лишние мысли прочь.

Грахго вошел в каюту и закрыл за собой дверь, за которой на мгновение мелькнул Мартин. В тесном помещении остались трое: капитан, пират и старик.

— Ну? Сам или помочь? — Грахго красноречиво вытащил нож, разглядывая тонкую кромку лезвия.

Старик на секунду замер, а после попытался забиться в угол.

— Милый, дорогой капитан, а что я сам? — залебезил он, вжавшись в потертый ящик.

— Да ты хитрый уродец…

Капитан подошел ближе, присаживаясь перед стариком. Ему приходилось сдерживать себя, хоть сердце и билось в панике, страшась ошибиться и упустить Роуза, потерять Малька. Грахго склонил голову набок и подался вперед. Рукой едва коснулся замызганной куртки пленника. Медленно, издевательски понимающе улыбнулся. Масляная лампа отбрасывала тень на Фанатика, и изогнувшись шрамы превращали его лицо в маску безумца.

— Хочешь поиграть, старик? — прошептал капитан, крепче хватая куртку и притягивая за нее пленника к себе. Улыбка на его лице превратилась в оскал. — Или хочешь вернуться к Отверженному?

Старик задрожал. Его взгляд беспокойно бегал по лицу капитана, а руки судорожно вцепились в кисть. Он открывал и закрывал рот, словно выброшенная на берег рыбина.

— Решайся, пока мое великодушие не кончилось…

Смотря на происходящее, Диего с трепетом молчал, радуясь: он в безопасности в отличии от старика. Сейчас Грахго ему напоминал демона, что выбрался из преисподней и теперь наслаждался страхом и кровью. Искушал, желая убить.

— Добавим морщин? — Фанатик поднес нож к лицу старика, прикасаясь к дряблой коже. Но в следующее мгновение голос его изменился до неузнаваемости, став требовательным и холодным: — Где мальчишка?