Потерянная

Автозаправка находится в малообитаемом районе. Когда мы выезжаем с нее, видим лишь пустую дорогу. Это непривычно, ведь город обычно заполнен машинами. Мы едем по прямой и о чем-то говорим, я отвечаю автоматически. Я расслаблена и не ожидаю, что что-то может произойти, чтобы выдернуть меня из этого состояния. Но в следующую секунду из-за поворота справа выруливает машина и едет перпендикулярно, прямо на нас. МЫ ВРЕЖЕМСЯ! МЫ ВРЕЖЕМСЯ И ВСЁ БУДЕТ КОНЧЕНО! МЫ ПОГИБНЕМ, ДАВАЙ ЖЕ! Мы бы действительно впетарились на немалой скорости, если бы Рома вовремя не вывернул руль, и мы не съехали на обочину. Тот козел, который летел на нас, скрылся из вида, а Рома его еще долго материл. Виноваты были не мы, тот водитель должен был притормозить и посмотреть, нет ли машин, а он просто вырулил и поехал дальше. Мы чудом избежали столкновения, мое сердце даже сильно забилось, а последней мыслью было желание действительно врезаться. Кто там спрашивает, что чувствует человек, когда знает, что скоро попадет в аварию? Не важно: самолет это или машина. Таковы были мои чувства. Сэ ля ви.

Рома купил бутылку холодного чая и пару шоколадок на заправке. Пока едем в машине, мы не молчим, он развлекает меня своими разговорами и частенько говорит, какая я классная. Спустя несколько минут, за окном уже не видно асфальтированной дороги и я напрягаюсь. Он останавливает машину и предлагает перейти на заднее сиденье. Я не испытываю страха по поводу изнасилования, у него было достаточно способов сделать это раньше, но я все еще цела. Мы перемещаемся назад и скрываемся за тонированными стеклами. Конечно же, сейчас темнота на улице, так что это не играет роли. Вдобавок ко всему, я не знаю, где мы находимся, но вокруг ни души, лишь трава и поле.

Рома обнимает меня и начинает целовать. Мне вспоминаются фильмы, как многие парочки целуются на заднем сидении машины. Это так романтично. Я уже полностью расслабилась и сама встречаюсь с ним языком. Я не замечаю, когда Рома успел расстегнуть штаны, только когда он наклоняет меня к своему «оружию», ко мне возвращается рассудок. Я видела в интернете, как делается минет, но сама бы в жизни не стала пробовать! Мне казалось, это очень противно, и я была права. Но я уже взяла в рот и, все-таки потеряв разум, продолжаю это делать. Время от времени, Рома целует меня, и я снова нагибаюсь. Я испытываю ужасный стыд и, если бы не темнота, я бы точно провалилась сквозь землю. Вначале было не совсем противно, но процесс семяизвержения просто ужасен. В порнофильмах актрисы с удовольствием проглатывают эту смесь, а я готова прямо сейчас же блевануть. Благо мне не приходится это глотать, и я вытираю рот влажными салфетками, припасенные Ромой. После того, как мы оба очнулись от такого приключения, Рома заговаривает:

– Ну вот, а говорила «я не умею», – он передразнивает меня.

– Я и не умею, это был первый раз.

– Все у тебя получилось. Небось, заливаешь про первый раз, а?

– Нет. – Подавленно говорю я. Ага, если бы это был не первый раз, второго бы точно не было.

– Ты такая клевая. – Кажется, он все-таки поверил и целует меня. – Стесняжка.

Ради таких моментов я и делаю это. Мне нравится сидеть с ним вот так просто в обнимку и целоваться. Если ради этого я должна делать ему минет, что ж…

Это так странно, когда ты идешь по улице, мимо тебя проходят люди, у каждого есть какие-то эмоции. Думаю, по мне сейчас будет трудно сказать, чувствую ли что-нибудь сейчас. Чертов дождь льет с самого утра, так что на учебу я иду вплавь, не взяв зонта, в белых кедах.

– А? Ну так что? – Мы сидим в аудитории. Я в полном изумлении смотрю на Юлю, которая, очевидно, задала мне вопрос. Что делать: признать, что я прослушала или признаться, что мне плевать, что она спрашивает?

– М…даже не знаю. – Сработает моя отмазка?

– Я вот тоже не слышала, но мне кажется надо. – Она продолжает говорить, хотя в разговоре я не участвую. Что ж вы какие слепые, не видите, что не до вас сейчас?

Наконец-то перемена закончилась и группа замолкает. Хоть сейчас я смогу побыть в тишине. Я не знаю, как мне теперь быть с Ромой. Если он опять захочет встретиться, надо ли мне отказаться? Сегодня всю ночь думала, а так и не надумала.

В реальность меня возвращает голос Антона Гусева, который начинает рассказывать, что с ним приключилось этой ночью. Я прослушала, с какого хрена начался вообще этот разговор, что даже преподаватель слушает его внимательно, но суть уловила: «…Встаю ночью и иду водички попить на кухню, а пройти надо мимо гостиной. Ну, я в темноте налил воды из графина, попил, пошел назад и налетел на стеклянную дверь! Одна-единственная дверь у нас стеклянная и я ее разбил коленкой (здесь он демонстрирует свою травму). Так что у меня коленка болит, я не могу…». После этой истории вся группа взрывается овациями, будто стоит не Гусев, а Петросян. Не знаю, вправду ли им смешно или они уже привыкли, что у нас есть пара клоунов, которым нужна публика.