Потерянная

Мы подъезжаем к его дому и выходим из машины. Хоть снаружи я и полна решимости, но внутренне я не могу перестроиться так быстро, так что дрожу, как желе. Хотя я уже лишилась с ним девственности в прошлый раз, все равно нервничаю. В его квартире я еще не была. Рома обнимает меня одной рукой, и мы идем к лифту. Мы поднимаемся молча, украдкой я наблюдаю за своим ocassional lover8, его лицо совершенно беззаботно, для него секс со мной очередная обыденность, быстрый способ удовлетворить свои потребности, только и всего. Я понимаю, что похожа на шлюху, но в моей жизни отчаянные времена, которые длятся уже очень давно. Я успеваю заметить только то, что квартира двухкомнатная, Рома ведет меня в спальню. Моим планом будет оставить для Ромы максимум положительных впечатлений.

14

Может быть, мой план сработал, а, может, причина другая, но засыпаем мы вместе в его кровати. Я просыпаюсь около семи утра и смотрю на Рому. В одно мгновение у меня проносятся мысли, как бы было классно просыпаться вот так с любимым человеком, вместе завтракать, целоваться на прощание. После колледжа приходить и рассказывать произошедшее за день. Мне не узнать такой роскоши, я проснулась здесь случайно, этот мужчина – не мой молодой человек. Кто знает, возможно, завтра здесь будет лежать уже другая. Но я позволяю этому случиться, потому что сейчас мне хорошо. У меня есть только сейчас, никакого завтра.

Когда Рома просыпается, мы немного разговариваем, потом он уходит на кухню, а я привожу себя в порядок в ванной. Из-за потекшего макияжа я похожа на панду. Придется идти на пары без косметики. На кухне пахнет яичницей – типичная еда холостяков – но я отказываюсь и просто пью кофе. Даже если бы я не была на диете, все равно в рот ничего не лезет. После завтрака мой occasional lover (машинально эта фраза так и прикрепилась в моем уме) целует меня и говорит: «Все было супер». Я улыбаюсь и смотрю ему вслед, когда он идет одеваться.

***

– Что такое? – Александр Николаевич на минуту поворачивается ко мне и с встревоженным взглядом изучает мое лицо.

– Н-ничего.

Мы едем в машине, здесь тепло и уютно. Я смотрю на его профиль: приподнятые уголки губ, взъерошенные волосы на макушке – Александр Николаевич тот человек, с которым я чувствую себя в безопасности.

– Я не знаю, – я прерываю молчание.

– Чего не знаешь?

– Ничего не знаю. – Я шумно вздыхаю и отворачиваю голову, смотря в правое переднее стекло.

– Просто…живи. – Он слегка улыбается, не отводя глаз от дороги.

– Легко сказать, я не могу понять даже, о чем мне думать, что делать. Как просто жить? Правильно ли я поступаю? Какой смысл? Я должна видеть примерное будущее, но у меня черный провал в голове. С одной стороны мне хочется кричать и биться об стену от этого вообще непонятного состояния, а с другой – я настолько устала, что хочу лишь неподвижно лежать с закрытыми глазами и ждать конца.

– Я хочу тебе помочь, Лер. Правда.

– Я знаю.

Одинокая слезинка скатывается по моей щеке.

– Лер, приехали. – Дима теребит меня по ноге. – Ты заснула что ли?

– Что? Нет, просто…

– Я тоже не выспался, но оно того стоило, так ведь? – Он отстегивает мой ремень и целует меня.

– Спасибо, что подвез. Пока.

Пока я бреду по дорожке к колледжу, меня окликает Катя Давыдова и окидывает взглядом. Я и забыла, что на мне новые ботинки и сверкающий топ, который виднеется из-за расстегнутой молнии куртки.

– Вау, ты сегодня такая нарядная.

В другой раз я бы выдавила улыбку, но сегодня не другой раз.

– Если бы я хотела нарядиться, то пришла бы в белых колготках.

Катя посмеялась, я же оставила равнодушный вид. Она начинает рассказывать про своего нового бойфренда, как у них все замечательно и цветочно. Я надеялась, что мой вид дает понять незаинтересованность в чьем-либо обществе, но она, похоже, этого не замечает. Я рада за нее, правда, но все равно это больно: слушать о чьем-то счастье, когда сам готов лезть в петлю.

– А ты-то сейчас встречаешься с кем-нибудь? – Такого я не ожидала. Ненавижу личные вопросы, ненавижу, когда лезут ко мне в душу.

– Гуляю кое-с-кем, но пока не знаю, встречаемся мы или нет. – Надеюсь, такой ответ ее удовлетворит.

На первой паре я никак не могу отойти от вопросов Кати. Она пыталась выведать подробности моей личной жизни, что мне не нравится. Возможно, подруги делятся друг с дружкой данной информацией, но мы с ней ими не являемся. Да и заводить их я не намерена, мне легче одной, так я привыкла.

Перед последней парой я достаю планшет и уже собираюсь посвятить следующие полтора часа «Обломову», которого я уже осилила две трети, как в аудиторию входит Александр Николаевич. Ребята, которые не ушли обедать, здороваются, а я не отрываю взгляда от него и не могу пошевелиться. Вот он, родной, любимый Александр Николаевич. Мы так часто с ним видимся, так часто говорим (в фантазиях), что я почти уверена, будто он подойдет ко мне. Я готова поклясться, что мое сердце можно услышать, если создать тишину.