Потерянная армия: Записки полковника Генштаба

Еще один свидетель генерал твердил следователям, что машины куплены за счет продажи ненужных Группе войск металлических емкостей. И только этот генерал более-менее говорил правду. Но не всю. Следствием было установлено, что машины купили не только за счет средств, вырученных от продажи стальных емкостей иностранной фирме. К ним, как выяснилось, добавилась партия стальных труб, двигателей бронетанковой техники и большое число автомобилей «Урал».

Итак, даже несмотря на путаницу в показаниях свидетелей, следствием было неопровержимо доказано, что машины были закуплены руководством ЗГВ на деньги, вырученные от продажи войскового имущества Группы. Эти деньги по закону (были соответствующие указы и распоряжения президента России) должны были идти сугубо на строительство жилья для бесквартирных военнослужащих, части которых выводились из Германии. Использование денег на иные цели и в таких масштабах, по мнению некоторых наших юристов, могло повлечь за собой уголовное наказание сроком от 2 до 5 лет.

Была в этом мутном деле и еще одна серьезная закавыка: хотя и диктор телевидения, и один из следователей, сделавших вывод о «наличии признаков контрабанды в крупных размерах», вели речь о двух машинах, в других документах следствия стал фигурировать только один «мерс». Почему так произошло, думается, догадаться нетрудно: меньше объем контрабанды — меньше уголовная ответственность.

Две машины «Мерседес-500», закупленнные в Германии, стоили в общей сложности свыше 300 тысяч марок. Этих денег в то время, по мнению специалистов, хватило бы на строительство жилого многоквартирного дома. А в ЗГВ в 1992 году было около 100 тысяч бездомных офицеров и прапорщиков. Образно говоря, дом у них был уворован.

Грачев в ходе расследования уголовного дела пытался доказывать, что «мерс» ему был нужен как подвижный командный пункт. Резонно? Безусловно. Но подвижный командный пункт в министерстве имелся. Он был сконструирован на надежной отечественной машине и безупречно работал еще со времен маршала Язова. Его вполне можно было эксплуатировать по крайней мере еще лет десять.

Но здесь, чтобы понять уголовную сторону дела, надо прежде всего взглянуть на нравственную: если бы Грачев, Бурлаков и другие генералы, причастные к этой мерзопакостной истории, сознавали, что могут быть жестоко наказаны за грубое игнорирование указов и распоряжений самого Ельцина, то они вряд ли бы в условиях жесточайшего денежного и жилищного дефицита в армии позволили бы себе столь дорогостоящую аферу.

Грачеву надо было быть сильно уверенным в безнаказанности, чтобы пойти на грубое нарушение указа президента, строго предписывающего вырученные от продажи излишков войскового имущества деньги пускать на возведение жилья для армейских бомжей. Не был бы уверенным в этом Бурлаков — и он вряд ли бы отважился действовать без гарантированного прикрытия.

Итак, повторюсь: правонарушение оказалось настолько очевидным, что это было понятно и не только следователям. Виновным грозило наказание. Но такой поворот дела, конечно, не вдохновлял ни Грачева, ни Бурлакова, ни других участников этой аферы.

Вскоре после начала расследования уголовного дела стали происходить странные вещи: следователи перестали употреблять даже слово «преступление» и обходились уже «превышением должностных полномочий» (а о втором «мерсе» и вообще забыли).

В конце концов, кончилось тем, что по Министерству обороны пошла гулять весть: суд обязал Грачева возвратить 150 тысяч дойчмарок в государственную казну и на том была поставлена точка…

Но возникал вопрос: из чьего кармана расплачивался министр? Вряд ли — из своего. Наверняка — из государственного. И то было, на мой взгляд, уже новое правонарушение. Но если бы следователи Генпрокуратуры могли идти без оглядки по следу…

Почему же не пошли? Это — особый вопрос. Когда зам главного редактора газеты «Московский комсомолец» Вадим Поэгли опубликовал свою нашумевшую статью «Паша-Мерседес, или Вор должен сидеть в тюрьме», Грачев подал на него в суд в целях защиты чести и достоинства. Весь судебный процесс свелся к тому, что министр обороны считал оскорбительным, что Поэгли обозвал его «вором». И требовал наказания обидчика.

Грачев своего добился. Суд его оправдал. Несмотря на то что существовали материалы расследования уголовного дела, из которых следовало, что «мерседес» министр обороны приобрел незаконно (примерно через год суд отменит предыдущее решение, но это уже никакой роли играть не будет)…

Почему же так произошло? У нас в МО многие это объясняли тем, что Грачев находился в тесных приятельских отношениях с и.о. Генпрокурора России Алексеем Ильюшенко. Такие же тесные приятельские отношения связывали Ильюшенко с генералом Матвеем Бурлаковым. Ильюшенко не один раз посещал ЗГВ, где ему оказывался «сверхтеплый» прием. Некоторые офицеры штаба Группы войск рассказывали о большой любви главного законника страны к иномаркам и уникальным музыкальным инструментам типа рояля…

Как говорится, первого слугу российской Фемиды с армией связывало очень многое. И армию с ним…