Потерянная армия: Записки полковника Генштаба

Он обиделся и сказал, что «в таком дерьме некогда копаться — есть вопросы гораздо серьезней»…

В наших спецслужбах было и остается много порядочных людей, которым по убехщениям противно «воевать» с теми, кто выводит на чистую воду проворовавшихся или погрязших в коммерческом мухляже арбатских чиновников. Но их лояльность по отношению к Диме имела и еще один интересный аспект…

Материалы Холодова (особенно те, что подкреплялись документами) помогали сотрудникам наших спецслужб получать очень ценную дополнительную информацию, необходимую для работы. Холодов своими публикациями часто давал им очень ценные «зацепки» при раскручивании сложных дел, выводил на нужные следы. Логика тут, думаю, ясна: зачем «закрывать» источник, который активно помогает в работе?..

Позже, когда мы с ним стали хорошо знакомы, он признался мне, что некоторые сотрудники ФСК и ГРУ нередко сами искали контакты с ним, чтобы уточнить новые важные детали дел, которые их интересовали. Иногда бывало и так, что отдельные офицеры спецслужб сами делились с Димой полезной для него информацией.

Шло, так сказать, партнерское сотрудничество. Такой информационный бартер приносил взаимную пользу. Порой доходило до смешного: Диме советовали больше не «копать» наш военный научно-исследовательский институт, занимающийся, скажем, некоторыми специфическими проблемами подлодок (это могло дать иностранцам ценную военно-техническую информацию, граничащую с военной тайной), а Холодов в качестве «взаимной услуги» просил уточнить вопросы, касающиеся, допустим, некоторых деталей уголовного дела, связанного с незаконной продажей оружия в ЗГВ или тайного размещения минобороновских денег на счетах коммерческих банков. '

И все были довольны…

Для меня это было что-то совершенно новое, и я вволю «оттягивался» на Диме различными остротами, порой вводя его в смущение. Простор для подколок был огромный. Мы дружно смеялись, фантазируя над тем, как в «МК» Холодов, допустим, откроет рубрику «Обменный пункт», под которой будут помещаться объявления типа «Меняю контракты Бурлакова на счета Борового»…

Шутки шутками, а однажды (это было весной 1994 года) я был поражен тем, что в «МК» появился материал о структуре и задачах ФСК, проиллюстрированный к тому же подробной схемой… Легко было представить, какую работенку подсунула газета уважаемым людям с Лубянки. Там тоже шла своя внутренняя борьба, связанная с несогласием некоторых специалистов с очередной реорганизацией этого ведомства, личный состав которого был измотан бесконечными реформированиями…

Но, читая этот материал, нельзя было не подумать и о другом: Дима не только обнародовал в некотором роде сенсацию, но и выступал уже в роли человека, участвующего в скрытом противоборстве определенных сил… Его журналистские находки иногда были очень похожи на выполнение чьего-то заказа на сброс компромата…

Материалы Димы о грязных коммерческих операциях бизнесменов в погонах, о преступлениях некоторых высших чинов МО и ГШ довольно часто (особенно летом и осенью 1994 года) подбрасывали немало пищи для размышлений сотрудникам Генеральной и Главной военной прокуратур. Многие материалы Димы давали прямую наводку следователям на конкретные личности не только в Минобороны или ГШ, но и в войсках.

И, казалось, по логике вещей, правоохранительные органы должны были принимать соответствующие меры. Но их часто не было. А если что-то и делалось, то в военном ведомстве об этом почти никто не знал. Никто долгое время не знал, например, как «разбивались» уголовные дела по Западной группе войск, как отстранялись или тасовались следователи по особо важным делам, председатели специальных комиссий, сумевших копнуть глубже других коррупцию в армии.

В 1992–1994 годах в Министерство обороны, в Генеральную и Главную военную прокуратуры, в Главное контрольное управление при президенте РФ мощным потоком шла информация о коммерческих «злодеяниях» в ЗГВ. Однажды в связи с этим Грачев даже направил грозную шифротелеграмму командующему ЗГВ генерал-полковнику Матвею Бурлакову, в которой прямым текстом указал на «разложение» в рядах командного состава и потребовал принять соответствующие меры. Бурлаков ответил, что будут «приняты все меры, вплоть до принуждения» (трудно было понять, о чем это Главком говорит — об арестах или о высылке из ЗГВ).

Даже уборщицы в Генштабе отлично знали, что в Западной группе коррупция, воровство и грязный бизнес приняли угрожающе массовый характер. И когда туда отправился лично и. о. Генпрокурора А. Ильюшенко, многие в МО и ГШ, как говорится, затаили дыхание. Ждали бомбы.