Потерянная армия: Записки полковника Генштаба

Но Ильюшенко по возвращении в Москву заявил, что в ЗГВ по коррупции «ничего серьезного нет», хотя его подчиненный — следователь Игнатенко накопал в Группе войск столько, что если бы делу был дан ход, то некоторых бывших руководителей ЗГВ встречали бы 1 сентября 1994 года в Чкаловском не с хлебом-солью и цветами с песнями, а с наручниками (тут, в частности, некоторые арбатские офицеры вспоминали случай, когда командование Группы подписало с одной из зарубежных коммерческих фирм контракт, который нанес войскам финансовый урон в 10 миллионов дойчмарок).

У Холодова была какая-то особая любовь к фактам коррупции в ЗГВ — к информации об этом он проявлял жадный интерес. Он не скрывал, что часто обращался к специалистам с просьбой объяснить ему механику заключения контрактов, явно невыгодных Группе войск. От него я и узнал один из секретов: чем дороже контракт — тем больше можно получить навар…

Холодов же установил, что следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Игнатенко был в ЗГВ уже четвертым или пятым сыщиком, который основательно взял след и добирался до самых «высоких кабинетов» в Минобороны и ГШ, в коммерческих банках и других структурах, когда его сильно ударили по рукам и «ушли» из Генпрокуратуры. А дела передали другому следователю, который хорошо знал, какую методику «работы» требует использовать руководство Генпрокуратуры…

…У Димы Холодова была небольшая дорожная сумка, набитая разными документами и их копиями. Летом и осенью 1994 года большей частью они касались Минобороны и Западной группы войск. Мне особенно запомнилось, что львиная доля копий была снята с контрактов ЗГВ с иностранными фирмами. Дима как-то разрешил мне просмотреть один из них. Речь шла о закупке ЗГВ угля у какой-то иностранной фирмы. Мне документ ничего не говорил.

Дима пояснил:

— Уголь по гораздо более дешевой цене можно было купить у самих же немцев. Но командование Группы дало распоряжение своим тыловикам подписать контракт с фирмой, которая должна была поставлять уголь из-за пределов Германии.

Для любого журналиста иметь на руках документы или копии документов, на основе которых можно подготовить сенсационный разоблачительный материал, — предел мечтаний. Холодов умел добывать компромат, но никогда не рассказывал, каким именно образом он это делает. Хотя вряд ли мог по этой части изобрести что-то новое: в мире существует только четыре способа получения компромата. Журналист добывает его сам с помощью людей, которые ему доверяют, покупает или получает от «заинтересованных» людей плюс «случайно» находит (нередко — липу).

Обладание компроматом — отличное средство для создания имени и обретения славы, к которой не равнодушен ни один журналист на земле. Не думаю, что Холодов был исключением. И все же копии контрактов руководства ЗГВ с инофирмами, которыми располагал Дима, тоже свидетельствовали о том, что эти материалы кто-то ему добросовестно поставляет, наверняка преследуя свои цели. Холодов, мне кажется, таким образом становился одним из действующих лиц в тайных сражениях бизнесменов в погонах между собой…

В Министерстве обороны и Генеральном штабе фамилия Холодова была на слуху почти все время, пока его материалы появлялись в «МК». У многих генералов и офицеров даже выработался своеобразный читательский инстинкт: беря в руки «Московский комсомолец», мы прежде всего искали фамилию Холодова…

Многие знали: если появляется материал Дмитрия, значит, опять он вставляет фитиль кому-то из наших, у которых рыльце в пушку. Особенно допекал Дима Грачева и Бурлакова. У меня иногда создавалось впечатление, что Холодов работает с ними в одном кабинете, ест в одной столовой, вместе ездит в войска и моется в одних и тех же банях. И это не только у меня порождало элементарные догадки о том, что кто-то из военных очень добросовестно снабжает Диму информацией…

У Димы был какой-то свой, персональный журналистский рефлекс на военных пройдох, воров, бюрократов, протекционистов и мафиози. И поскольку он вел в газете военную тему, с профессиональной точки зрения это было легко объяснимо. Он стремился, на мой взгляд, добыть если не сенсацию, то информацию, граничащую с ней. А это уже показатель профессионального класса журналиста.

Но здесь нельзя было не видеть и более важное — позицию журналиста, не приемлющего бюрократию, ворье, тупость — все, чем серьезно и сегодня болеют Вооруженные Силы. Холодов стремился не только удивлять читателей, но и обнажать язвы армии. И, по-моему, делал это с тем упоением, которое часто заходило за опасную черту…

Некоторым нашим арбатским офицерам и генералам казалось, что Холодов «отрабатывает» чей-то социальный заказ, что он специально охотится только за чернухой в армии. И это лукавое объяснение было понятно: медведю, обворовывающему улей, всегда кажется, что наседающие пчелы в данной ситуации неуместны…