Потерянная рота

Он оглядел церковь на прощание. Его взгляд остановился на обрушенном куполе, который наполовину был засыпан снегом. Алексей внезапно забыл о том, что ему нужно спешить, что в деревне уже готовы к маршу и ждут приказа сорок три красноармейца. Калинин, проваливаясь в мягкий снег, пробрался мимо купола к шпилю и, остановившись возле знака, увенчивающего шпиль, начал раскидывать снег.

- А вот и наш командир! - раздался позади Алексея голос Николая Приходько. - Меня политрук прислал. Велел сказать, что пора выступать в дорогу.

Алексей кивнул, продолжая очищать знак.

- Сейчас-сейчас! - бросил он, не прекращая работы.

Приходько приблизился и наклонил голову набок.

- Это ж церква!

- Ее шпиль, - поправил Калинин.

- Что же тут копать? Там, значит, кресту положено находиться!

Калинин не ответил. Приходько наклонился, чтобы помочь. Они откинули основную массу снега. Алексей стянул перчатку и стряхнул со знака остатки снега. Тот разлетелся в разные стороны, словно пыль, попадая на лицо и за воротник. Знак открылся полностью.

- Господи, царица небесная! - воскликнул Приходько и отпрянул. Свят-свят, глазам не верю!

Церковный шпиль венчал крест, но не обычный православный, а с загнутыми под прямым углом концами. Свастика. Почти такая же или очень похожая на нацистский символ. Крест был помещен в бронзовый круг и держался в нем за счет четырех прутьев.

- Уж не хочешь ли ты сказать, что эти старушенции молятся на фашистов? - спросил Приходько, глядя на изучающего знак лейтенанта.

- Свастика - это древнеславянский символ Солнца, который пришел на Русь из Индии. Это знак счастья.

- Почему же фашисты взяли славянский символ?

- Он пришел на Русь, из Индии, а туда из Арии - древней цивилизации, существовавшей, предположительно, в Гималаях. Гитлер боготворит древних арийцев. Поэтому он позаимствовал у них этот знак для символа Германской империи. - Алексей поднялся с колен и, задумчиво сдвинув брови, смотрел на свастику сверху вниз. - Гитлер осквернил этот знак.

- Чертовщина какая-то, - произнес Приходько. Алексей впервые видел его растерянным. - Получается, что у нас с фашистами одна религия?

- Общие корни, - произнес Калинин и тщательно зарисовал знак на шпиле обрушенного купола.

Вместе с Приходько Алексей вернулся в роту. Красноармейцы, стоя группами, разговаривали и шутили. Нужно было строиться.

К Калинину поспешил Зайнулов, а Приходько тут же отделился от лейтенанта.

- Пора начинать движение! - произнес политрук. - Я предлагаю выслать вперед разведчиков.

Калинин кивнул и воскликнул, обращаясь к солдатам:

- Ребята, надо строиться и идти!

Его никто не услышал. Солдаты продолжали отвлеченные разговоры, и даже не повернули головы на обращение лейтенанта. Алексей вдруг ясно почувствовал свою беспомощность. Смущенный, он стал теребить матерчатый ремень гранатной сумки, перекинутый через плечо.

- А ну строиться, мать вашу! - неожиданно рявкнул политрук. - Совсем оглохли? Не слышите, что к вам командир роты обращается!

Красноармейцы с явным недовольством начали собираться в колонну. Откуда-то подошел старшина, и что-то сказал двум бойцам из первого взвода в белых маскировочных халатах. Один из бойцов кивнул, и они оба, подхватив оружие, побежали вперед. "Семен Владимирович отослал разведку", - догадался Калинин.

После этого старшина повернулся, бросил быстрый, но строгий взгляд на колонну, и скомандовал:

- Шаго-ом арш!

Рота двинулась вперед по заснеженным Полыновским лугам.

Глава 4.

Около половины второго дня рота вышла на кем-то протоптанную дорогу. Старшина остановил солдат и подозвал командира первого взвода Ермолаева. Вместе они склонились над следами.

- А почему Ермолаев? - спросил Алексей политрука, вставая на цыпочки и пытаясь разглядеть, что там делают старшина и командир первого взвода.

- Ермолаев - коренной сибиряк, - ответил Зайнулов. - Охотник. Тридцать лет в тайге. Любой след прочитать может.

Алексей кивнул. Через несколько минут старшина с Ермолаевым закончили разглядывать следы.

- Очевидно, это немцы, о которых рассказывала старушка, - произнес Семен Владимирович, приблизившись. - Прошли вчера. Много их. Кажется, больше нас. Что делать будем?

- Нужно идти за ними по этой дороге, - сказал Калинин. - К концу завтрашнего дня мы должны быть у высоты Черноскальной.

- Не хорошо все это, - под нос пробормотал старшина, но скомандовал роте продолжить движение.

- Что будем делать, если наткнемся на немцев? - спросил старшина Калинина. - Вступим в бой или обойдем?

- Я не знаю, - откровенно признался Калинин. - Но на обходе можно потерять много времени. Да и вообще, можно потонуть в этих сугробах. Мы не успеем выполнить приказ!

- А, вступив в бой, мы рискуем потерять всю роту и тоже не выполнить приказ, - ответил Семен Владимирович.

- Что же вы предлагаете?

За старшину ответил Зайнулов.

- Будем идти, пока не наткнемся на немцев. От боя, по возможности, надо уходить. А выполнить приказ нужно обязательно!

Старшина недовольно посмотрел на политрука, который занял сторону лейтенанта, покачал головой и, ничего не сказав, вернулся к Ермолаеву.