Потерянная сестра

– Понятно. – Джеймс задумчиво отхлебнул ложку супа. – Означает ли это, что ты намереваешься удочерить малышку, которая сейчас спит наверху? Сегодня утром ты определенно выказал способность обращаться с ней.

– О боже, нет! Я бы не знал, с чего начать. – Амброз иронично усмехнулся. – Однако мне кажется, что с моей финансовой помощью решение этой задачи находится прямо под нашей крышей.

– О чем ты?

– У нас есть женщина, только что потерявшая своего любимого ребенка. И новорожденная сирота, которая нуждается в материнском молоке. Единственное, что препятствует их воссоединению, – это деньги. Что, если я предложу Мэгги компенсировать все расходы на ребенка и даже давать кое-что сверху, чтобы помогать ей и ее семье? Как думаешь?

– Честно говоря, пока не знаю, что и думать. Ты говоришь, что заплатишь Мэгги за удочерение этого ребенка?

– В сущности, да.

– Амброз, это похоже на взятку. Для начала, мы даже не знаем, захочет ли она принять чужого ребенка.

– Судя по выражению ее глаз, когда она смотрит на малышку, она согласится.

– Может быть, но у Мэгги есть муж, который может думать иначе.

– Ты знаешь его? Каков он из себя?

– Судя по нашим встречам на мессе, Джон О’Рейли – хороший и богобоязненный человек. Определенно нет никаких сплетен о его вечерних походах в местные пабы, иначе я бы давно знал об этом. Тем не менее принятие в семью ребенка от неизвестного отца может ему не понравиться.

– Тогда нам нужно поговорить с ним. Как насчет остальных членов семьи?

– Их старшей дочери Элен десять лет, сыну Джону – восемь, плюс еще две девочки, шести и двух лет. Я слышал, что Мэгги и Джон женились по любви вопреки желанию их родителей и что они абсолютно преданы друг другу.

Амброз улыбнулся:

– Удача и любовь благоприятствуют смелым.

– Возможно, но это не прибавляет еды на столе. У этой семьи есть свиньи и куры, несколько коров и пара акров земли. Они живут в тесном темном доме без электричества и водопровода. Амброз, я боюсь, что ты не представляешь, в какой жуткой нищете живут некоторые местные семьи.

– Я знаю, Джеймс, что в этом смысле мне повезло, но я не закрываю глаза на чужие лишения. Мне кажется, что, несмотря на бедность, у семьи О’Рейли есть здоровая основа, которая сможет обеспечить этому ребенку стабильное будущее… с небольшой поддержкой от меня. Но нам нужно действовать быстро. Сегодня утром Мэгги сказала, что еще никому не сообщала о смерти своего ребенка и она еще не забрала у соседей других детей. Если мы поспешим, то сможем удержать дело в секрете. Повторяю, я готов заплатить, сколько бы там ни было, – твердо заключил Амброз.

Джеймс задумчиво посмотрел на друга:

– Ты уж меня извини, но твои разговоры о предке-филантропе не смогли убедить меня в искренности твоих внезапных щедрых порывов.

– Возможно, отцы из ордена Святого Духа так и не убедили меня в существовании Бога, католического или любого другого, но невинность той новорожденной девочки, которая сейчас спит наверху, сделала больше для моего чувства христианского милосердия, чем они смогли бы сделать за всю мою жизнь. За свои двадцать шесть лет я не сделал ничего особенно хорошего в отличие от тебя, ведь ты ежедневно творишь добро. Все очень просто, Джеймс: я хочу помочь ей.

– Ах, Амброз, – вздохнул Джеймс. – Ты требуешь от меня слишком многого с учетом моего положения. Ребенок должен быть официально зарегистрирован в церковных книгах как брошенный матерью, и кроме того…

– Навлечем ли мы на себя гнев Господень, если попробуем найти ей лучшую жизнь, кроме той, которую предлагает церковь?

– Кто сказал, что эта жизнь будет лучше? Мэгги и ее муж Джон очень бедны, Амброз. Новый ребенок окажется среди братьев и сестер, которым уже сейчас может не хватать еды. Девочка будет вынуждена тяжко трудиться на ферме и получит не лучшее образование, чем если бы ее отправили в сиротский приют.

– Но ее будут любить! И у нее будет семья! И позволь сказать, что, будучи единственным ребенком у отца, который едва замечал меня, я бы предпочел более трудную жизнь в окружении настоящей семьи. Тем более что мы с тобой будем здесь и сможем наблюдать за ее развитием.

Джеймс смотрел на своего друга и видел слезы в его глазах. За все время их знакомства он ни разу не слышал, чтобы Амброз так говорил о своем отце.

– Можно я немного подумаю, Амброз? Мэгги не уйдет до шести вечера, пока не подаст ужин. А мне нужно пойти в церковь и помолиться о твоем предложении.

– Разумеется. – Амброз закашлялся и достал из кармана брюк чистый носовой платок, чтобы вытереть нос. – Ты уж извини, Джеймс, но появление этого ребенка выбило меня из колеи. Я понимаю, что многого прошу от тебя.

– Я вернусь к чаю с кусочком бармбрэка от Мэгги, который так чудесно пахнет. – Джеймс кивнул и вышел из кухни.