Потерянная сестра

– У Шона язык так хорошо подвешен, что он может уговорить тюремщика выпустить его из Маунтджойской тюрьмы. Он сказал Крейку – так звали британского офицера, – что отправился покупать скот да заблудился по дороге. Он выдумал себе ложное имя, и этот идиот поверил ему! Сказал, что у Шона честное лицо и что ему бы хотелось, чтобы все ирландцы были такими же, как он!

Чарли и Финн громко рассмеялись, расслабившись после виски.

– Тише! – предостерегла Нуала. – Что теперь будет с Коном и Джоном?

– Если судить по Тому Хэйлсу и Пату Харту, я бы не хотел видеть, в каком состоянии они сейчас находятся. – Финн передернул плечами.

– Эти «черно-корричневые» не успели хорошо рассмотреть ваши лица? – спросила она.

– Что можно увидеть, когда тебе тычут факелом под нос? – вздохнул Чарли. – Да, они нас видели, но для них все ирландцы на одно лицо.

– Как думаешь, что теперь будет с нашими планами? – обратился Финн к Чарли.

– Я бы сказал, что Шон будет еще больше настроен на это.

– На что? – поинтересовалась Нуала.

Чарли переглянулся с Финном.

– Ты можешь рассказать ей обо всем, – заверил Финн. – Она так же надежна, как любой из наших парней.

– Так или иначе, скоро она узнает об этом, – проворчал Чарли. – Для этого понадобятся все местные волонтеры… Мы собираемся взорвать пост королевской полиции в Тимолиге, а затем поджечь замок Тимолиг и соседний дом Трэверса.

Нуала смотрела на них с разинутым ртом.

– Как вы это сделаете? – ахнула она. – Это же прямо у нас на пороге! Если вы это сделаете, они придут с обысками в каждый дом.

– Знаю, Нуала, но у нас есть сведения из штаб-квартиры в Дублине, – сказал Чарли. – Британцы собираются оккупировать замок и соседний дом, чтобы разместить там больше своих солдат из-за тех неприятностей, которые мы им причиняем. Мы не можем этого допустить, иначе этих паршивцев станет слишком много.

– Отделение королевской ирландской полиции в Тимолиге недавно эвакуировали, разве не так?

– Да, – ответил Чарли. – Но британцы собираются занять его. Здесь, в Клогахе, как и в других местах, предполагается карательная кампания, поэтому мы должны отовсюду собрать гелингит и спрятать его где-нибудь поближе. Мы думали насчет Кросс-Фарм, Нуала, если твои родители согласятся. Оттуда недалеко до Тимолига.

– Но семья Трэверс и их домашние слуги ничего не подозревают! Вы сожжете их прямо в постелях? – с ужасом спросила Нуала. Однажды она из окна видела старого Роберта Трэверса, когда он с женой приезжал в гости к Фицджеральдам.

– Британцы сжигали нас прямо в постелях и не задумывались об этом, но не беспокойся, мы собираемся доставить их в безопасное место, – сказал Финн.

Она набрала в грудь побольше воздуха и медленно выдохнула.

– Теперь, Нуала, поднимайся наверх и немного отдохни, – добавил Финн. – А тебе, Чарли, я принесу тюфяк из флигеля.

– Да мне и на стуле хорошо… Вы оба идите наверх, а я тут…

– Бедняга уже спит, – прошептал Финн. – Вчера у него было работы на пятерых. Как командир, он считает себя лично ответственным за каждую смерть или ранение.

Оказавшись наверху, Нуала обняла мужа, который уснул в тот же момент, как опустил голову на подушку.

– Я люблю тебя дорогой, – шептала она, лаская его волосы и безрадостно думая о том, сколько еще дней и ночей ей осталось лежать рядом с ним и ощущать биение его сердца.

* * *

Нуала отправилась в Тимолиг, где наступил ежемесячный базарный день, когда окрестные фермеры привозили скот на продажу, а на улице выстраивались ряды ларьков, где продавали всякую всячину – от домашнего варенья до седел. Но от обычного радостного оживления не осталось и следа. Везде ощущалось гнетущее присутствие Эссекского полка, солдаты расхаживали по улицам или выгоняли мужчин из пабов, чтобы занять их места. Ханна присоединилась к Нуале, когда магазин одежды закрылся на обед, и они медленно пошли по улице, разглядывая лотки.

– Ты слышала о том, что скоро случится? – шепотом обратилась Нуала к сестре.

– Слышала. «Навоз» доставили на Кросс-Фарм два дня назад.

– Святая Матерь Божья, скоро здесь начнется светопреставление.

– И не говори, Нуала. Моя свадьба через три недели. Боюсь, что половину моих гостей запрут в Бандонских бараках или вообще перебьют, если поймают.

Нуала взяла сестру за руку.

– Нам нужно верить, что этого не случится, – прошептала она, пока они обходили стороной молодого бычка в сопровождении нового гордого владельца.

– Слушай, давай купим крубинсы[17] в ларьке миссис Макнелли, поедим, а потом сходим и посмотрим тебе новое платье? – Нуала изобразила радостную улыбку. – Мне тоже, конечно, хотя сама мысль об этом приводит меня в ужас.

– Мне нравится сиреневый цвет, – безапелляционно заявила Ханна. – В журнале сказано, что это последний писк моды в Париже.

Нуала закатила глаза и пошла за крубинсами. Потом они сидели на своей любимой скамье с видом на бухту Кортмакшерри. День был теплый и солнечный, и они хорошо видели каменные руины старинного аббатства внизу. Мерный звук волн, плещущих о берег, успокаивал расстроенные нервы Нуалы.

– А он знает, что должно случиться? – спросила она сестру.