Потерянная среди миров

На ночь все трое остановились в лесной сторожке неподалеку от места побоища. Избушку специально построили для ученого, дабы тот наблюдал за интересующим онарцев объектом. Силаев не хотел останавливаться и продолжить поиски ночью, но Цинух пообещал отправить по близлежащим деревням своих магических разведчиков, которые к утру должны вернуться с новостями. Поскольку Матвей не знал, в каком направлении вести поиски, а ночные путешествия сулили много неприятностей, то согласился.

– Я пять лет изучаю этот мир, господа, – между тем продолжил Цинух. – Тайн здесь столько, что десяти жизней не хватит, чтобы их разгадать. Вот, например, вы когда-нибудь слышали об оборотнях, умеющих обращаться в существ, в десятки раз превышающих свои размеры и вес?

– А что тут сложного? Воздействуешь на зверя… – начал рассуждать отвлекшийся от своих мыслей Силаев.

– Я говорю не про постороннее воздействие, Матвей, с ним все понятно. Ритуалы на крови позволяют значительно увеличить вес подопытного, обращая чистую энергию в биомассу. Однако это всегда считалось привилегией разумных существ. Здесь же преображаться и увеличиваться способны даже некоторые насекомые.

– Действительно, странно, – согласился Силаев. – И много таких существ ты здесь обнаружил?

Василий как раз расправился с порцией вареного мяса и тронул лапой хозяина, намекая, что неплохо бы и повторить. Силаев вопросительно взглянул на толстяка, который тут же положил зверю добавки из собственной тарелки. Кот с аппетитом продолжил трапезу.

– Какое умное животное! – восхищенно произнес толстяк.

– Так сколько необычных существ в твоем списке? – напомнил Рудан.

– Два десятка, господа. Из них три вида растений. Очень, знаете ли, удивительные экземпляры. Такие ни одному магу не создать, поверьте мне. Лично наблюдал за необыкновенными превращениями.

– Растения-оборотни?! – удивился Матвей.

– Я знаю только оборонь-траву, но и для нее необходимо воздействие сторонней магии, – произнес Рудан.

– Оборонь-трава не входит в мой список, – выдержав небольшую паузу, заметил Цинух.

– Хотелось бы узнать, а что входит в твой список? – поинтересовался «пастух».

– Не спрашивай. Составить его стоило немалых усилий и делиться им я не намерен. Уж простите, господа.

– Но откуда… – снова попытался спросить Рудан.

– Я изучил язык лорхов и много общался с ними. Они намного древнее людей и больше знают о коренных обитателях своего мира. Люди появились здесь гораздо позже, привезли с собой других животных и растения. Часть прижилась.

Толстяк действительно хорошо знал здешнюю реальность и уже воспринимал ее как родную. В поисках путей спасения столь полюбившегося ему мира Цинуху даже пришлось пойти против своих соплеменников. К таким, как он, дома относились довольно пренебрежительно. А ученому приходилось утаивать свой истинный дар, выдавая себя за посредственного разумника.

Способности Матвея были сродни основным способностям онарца, поэтому он понимал, как трудно их скрывать. Силаев невольно проникся уважением к толстяку:

– Ты говорил о неких артефактах. Они опасны?

– В определенных условиях – да. Хотя без них, думаю, этот мир погиб бы. Именно на этих артефактах, господа, все и держится.

– Не совсем тебя понимаю. – Матвей с прищуром посмотрел на онарца.

– У меня есть теория, – начал объяснять тот, – что много веков назад некие могучие хозяева здешнего мира позаботились о его сохранности весьма необычным способом. Их артефакты в момент массовой гибели разумных запускают мощные ураганы, землетрясения, вулканы и наводнения.

– Магия смерти? – спросил Матвей.

– Я сначала так и подумал, – сознался Цинух, – но оказалось все наоборот. Этот мир держится на магии жизни.

– Каким образом? – не понял Матвей.

– Артефакты сдерживают бурный нрав здешних земель, подпитываясь энергией жизни аборигенов и проживающих здесь чужаков. Стоит начаться массовым убийствам, в особенности с использованием магии смерти, и подпитка уменьшается. Когда артефактам будет недоставать энергии, стихия разрушения начнет вырываться наружу. Далее цепная реакция. Стихия также начнет убивать разумных, энергии на артефакты поступит еще меньше и произойдет коллапс, сметающий все на пути.

– Планета погибнет?

– Практически да. Кроме двух островов. С них потом и начинается возрождение.

– Ты говорил об этом своим?

– Я не сумасшедший, – покачал головой толстяк. – Стоит заикнуться о теории, построенной на магии жизни, и меня… в лучшем случае уволят. Тем более, доказательств у меня почти нет.

– Почти?

– Да. Вчера, когда за короткое время погибли три сотни лорхов и несколько десятков людей, на поле сражения произошло землетрясение. Конечно, это можно посчитать совпадением, но оно очень четко вписывается в мою теорию. Стихия попыталась прорваться, когда ослабла подпитка одного из ближайших артефактов.

– И что они собой представляют? – задал вопрос Рудан.

– Сложно сказать, господа. Это нечто большое, зарытое глубоко в земле. Я пытался приблизительно измерить размеры шагами. Получилось очень много. Кстати, те два острова сами по себе являются громадными артефактами жизни.