Потерянное чудо (СИ)

Флоренса словно торкнуло. Он закрыл глаза и попытался отвлечься от настойчивого шепота, долгожданных признаний, но сам был не в силах ответить. Он чувствовал… Он хорошо относился к Йену. Когда-то он его любил, но сейчас… Чувства остыли. Однако с каждым новым днем Йен делал все возможное, чтобы разжечь их вновь, и Флоренсу казалось, что еще чуть-чуть, и он сдастся. Он устал от одиночества. Ему хотелось тепла, любви и ласки, как и любому омеге.

Он врал.

Ни черта он не остыл к Йену. И ерунда все это, что время лечит. Оно лишь, как масло, смазывает скрипучую дверь, чтобы скрыть повреждения. Скрыть, но не излечить. С глаз долой – из сердца вон? Ерунда!

Флоренс уже сдался.

Возможно, спроси его полгода назад, он бы с четкой уверенностью в голосе, взгляде и движениях признался, что Йен для него в прошлом и никак иначе. Сейчас же… все совсем наоборот.

Флой шумно выдохнул, когда горячий язык влажной дорожкой прошелся от пупка и ниже, и остановился. Мышцы находились в напряжении, пальцы нервно сжимали простынь, в ногах ощущалась тяжесть, но стоило Йену накрыть ртом пульсирующую головку и внезапно почти полностью заглотить, Флоренса подкинуло в конвульсии. Альфа только обрадовался такой бурной реакции, которая вдохновила его на более серьезные подвиги.

Миг, и Флоренс оказался ничком на подушках, лицом вниз. В его голове не успела сформироваться ни единая правильно выстроенная мысль, как омега почувствовал, что правую ягодицу нещадно чем-то оцарапали. Но он быстро догадался – альфа баловался с щетиной. Издав недовольный хнык, Флоренс попытался избежать не очень приятных ощущений, однако Йену это не понравилось, и его зубы аккуратно, но с силой впились в нежную кожу. Флоренс сдавленно вскрикнул и что-то забубнил в подушку.

Когда проворный язык коснулся влажной дырочки, Флоренс был готов кричать снова и снова. Тело, непривыкшее к подобным ощущениям, было совсем чувствительным, и сердце Флоя заходилось от мимолетных прикосновений.

— Йен…

— Да, котенок?

— Йен… Мне… Сделай уже что-нибудь…

И несмотря на то, что Флоренсу казалось, что он не выдержит этого напряжения, ему было определенно мало. Он пытался показать это телом, потому что голос его никак не слушался. То двинул бедрами, то обернулся, окидывая любовника требовательным взглядом, то хрипло простонал, еще больше открывшись, но Йен словно не замечал, продолжая методично вылизывать и выцеловывать сморщенную припухшую дырочку.

Йен не хотел долго мучить ни себя, ни Флоренса, но эта долгая, чрезмерно долгая прелюдия была им просто необходима. Что-то подсказывало, что Флоренс мало кого подпускал к своей постели. Вернее, что-то прямо-таки набатом вбивало в голову мысли о том, что Флоренс ни с кем, кроме него, близок никогда не был. И это разжигало настоящий пожар в груди, от которого терпеть было почти невыносимо.

Первый палец вошел гладко, и Йен прикрыл глаза, на секунду представив, насколько тесно там будет ему. Гладкие стенки полностью спрятали в себе сначала один палец, затем второй и следом, немного погодя, третий. Смазка обильно выделялась, позволяя пальцам свободно скользить внутри, и Флоренса едва ли не трясло от возбуждения. Нежно разрабатывая своего омегу, Йен легко покрывал его спину поцелуями, ведя цепочку мокрых следов от ямочек на пояснице к затылку и обратно.

— Черт бы тебя побрал, глупый альфа! — на выдохе проныл Флоренс, требуя продолжения, более горячего и более сладкого.

Но Йен не позволил манипулировать собой. Поставив перед собой цель расслабить Флоя и до конца облегчить проникновение, он не собирался отступаться, даже если Флоренс уже дрожал от нетерпения, чуть ли не вспарывая ногтями подушку, которую сжимал.

— Мы никуда не торопимся, — низким голосом произнес Йен прямо в порозовевшее ухо Флоренса и тут же куснул его за кончик. Языком он быстро проник в ушную раковину и с диким удовольствием ощутил под собой новую волну крупной дрожи. — Хотя тебе так не терпится… Думаю, в первый раз мы сделаем тебе уступку.

Картинка перед глазами резко сменилась, и Флоренс взмокшей спиной почувствовал прохладу простыней. Реакция подводила его, поэтому момент, когда давление на дырочку внезапно ослабло и тут же усилилось, но стало гораздо сильнее, чем прежде, Флоренс едва не пропустил, окунувшись с головой в море переживаемых эмоций.

— Мне не больно, Йен, пожалуйста…

В следующую секунду резкий толчок до упора вырвал из горла омеги звонкий крик, эхом разнесшийся по спальне. Широко распахнутые потемневшие от страсти серые омуты встретились с полуприкрытыми от наслаждения глазами Флоя.

— Я держался, сколько мог. Ты сам виноват.

Сильные глубокие толчки, доводящие Флоренса почти до потери сознания, грубые укусы, совсем непохожие на пьянящие поцелуи всего минуту назад, ненасытные касания рук – все это сводило с ума. Пальцы запутались в волосах, губами омега искал губы напротив. Они везде соприкасались голой кожей, тела переплелись словно клубок, и именно этой близости ждал Флоренс, испытывавший восторг от более откровенных и терпких обжигающих поцелуев альфы.