Потерянное дитя (СИ)

Как обмолвился Реборн — у Вика отличная память. Фотографическая. Ребенок досконально воспроизводил информацию по памяти, даже помня свое детство.

А тут наверняка было какое-то воздействие на разум — Туман или Дождь. Хотя мужчина склонялся ко второму варианту. Все-таки потеря бдительности, доверие и спокойствие.

— Очнулся я только тогда, когда незнакомец закрыл дверь в квартиру и ушел на кухню, что-то говоря о том, что телефон у него там, — продолжил рассказ Вик. — Квартира была маленькой и очень пустой. Помню еще был запах кислый. Была видна одна комната с порога, но было темно и ничего не разглядеть. С кухни раздался какой-то грохот, отчего я вздрогнул. А страх снова проснулся, который буквально гнал прочь из квартиры. Парень с кухни крикнул, что такси вот-вот приедет, и я могу подождать. Раздался шум воды. Предложение выпить чай. Я его не слушал, звук был просто фоном. Сам я осторожно и неслышно прошел в темную пустую комнату.

Вик замолчал, а выражение на лице было крайне мрачное.

— Там был ребенок. Девочка. Очень худая и абсолютно голая. Она лежала на полу, привязанная к батарее за руки и ноги. Глаза тусклые и невидящие, страшный и безумный взгляд в стену. Она была похожа на сломанную куклу. На руках и ногах от веревок кровоподтеки и синяки. На животе, шее и груди синяки и странные следы. Я испугался. А потом меня схватили за плечо, больно впиваясь пальцами. И тихий шепот — все хорошо, все в порядке… И мир снова стал превращаться в дымку.

Занзас с силой сцепил пальцы, чтобы не выпустить взбесившееся Пламя. Мужчина застыл как изваяние, стараясь не совершать лишних движений и успокоить дыхание.

Нельзя ни в коем случае дать выход эмоциям или слабину.

Нельзя.

Не сейчас.

Не здесь.

За свою жизнь и работу Занзас не раз встречался с маньяками и извращенцами разного рода. Как по работе, так и в окружении. Да у него у самого в Варии хватало безумцев, за которыми только глаз да глаз держать, чтобы не учудили ничего. И когда те переходили черту, то часто с ними приходилось разбираться.

А с маньяками и педофилами при встрече он разбирался без слов и прелюдий.

В конце концов, Вонгола — приверженец традиций. А итальянцы всегда были ярыми католиками. И до сих пор, несмотря на современные тенденции, косо смотрели на тех же гомосексуалистов. Мафиози проще убить педофила, а потом пойти и замолить грехи, чем пройти мимо.

— Пришел в себя я от крика. Это кричала девочка. Громко и безумно, тогда как я, все еще ощущая слабость в конечностях, просто лежал на полу, там, где стоял до этого. Парень отошел к девочке, выругался на нее и пнул в бок. Я же вскочил на ноги и бросил в него рюкзак, когда он начал на меня оборачиваться. Выбежал в коридор, но помнил, что дверь была заперта, потому бросился на кухню. Взгляд зацепился за нож, а их там было много, и любой формы. Выхватил из подставки и метнулся в узкий коридор, чтобы парень не смог вбежать на кухню и там зажать меня. Он что-то кричал, выбежал в коридор из-за угла и отшатнулся, когда я бросился на него. Парень вскрикнул, хотел меня оттолкнуть, но я ударил ножом, порезав ему руку. Он хотел пнуть, но я дернулся в другую сторону и просто всадил нож куда достал — в живот, до рукояти, и дернул вниз. Я отскочил, готовый снова броситься на кухню за другим ножом, но парень оступился и упал на пол, что-то хрипя и прижимая руки к животу. Крови было много, но у меня только перчатки запачкались. Руки тряслись. Я был до жути напуган и не знал, что делать.

У Вика и сейчас руки чуть подрагивали, а глаза прятались за длинной челкой. Ребенок немного дергано подхватил стакан с соком и сделал большой глоток.

— Но еще один нож взял. Надо было помочь девочке. Хоть она и замолчала, но я не хотел так оставлять ее. Потому переступил через затихшего парня, лежавшего в луже крови, и вошел в комнату. Было пугающе тихо и темно. Я срезал веревки, но девочка снова безумно смотрела в потолок и тихо дышала. На боках у нее наливались темные пятна от пинков. Я… я действительно не знал, что делать… Я даже не знал, где нахожусь, чтобы звонить в полицию или скорую помощь. Потому просто подхватил рюкзак, разобрался, как отпирается замок и выскочил на лестничную площадку. Просто принялся стучать во все двери там, оставив эту квартиру нараспашку открытой. Стучал и переходил к другой. И когда услышал, что кто-то открывал, то просто убежал. Выбежал из подъезда и бежал, бежал… пока не узнал улицы. Мы недалеко ушли от парка. И уже там у фонаря я заметил, что перчатки были испачканы в крови. Снял их и потом выбросил в реку, она как раз была напротив остановки.

Вик замолк.

Занзас понял, что тот все рассказал.

— Никто не знал об этом, — тихо дополнил ребенок и судорожно выдохнул. — Были новости. В газетах писали. Этого маньяка давно искали, но найти не могли. А дети пропадали. В основном девочки, младше десяти лет. Его убийцу не нашли. Полагали, что была самозащита от очередного ребенка, да и жильцы, которые вышли на стук, отмечали, что это на самом деле был ребенок, но никто не заметил внешность.