Потерянные боги

Фингал, вот как стали его звать старшеклассники после того, как Чет сломал ему нос, посадив фонарь под глазом. И прилипло ведь, во всяком случае, на какое-то время. На детей ему было плевать, по-любому все они были говнюки мелкие. Но вот когда Дэвид Дженкинс, толстозадый учитель экономики, обозвал его так во всеуслышание посреди учительской, хлопнув при этом по спине, это было уже чересчур. В учительской было полно народу. В тот день после уроков Тренер нанес Дэвиду визит в кабинете экономики, вошел и прикрыл за собой дверь. И когда Дэвид поднял глаза от тетрадей и взглянул Тренеру в глаза, он даже не попытался назвать его Фингалом. На самом деле, после их короткой, но содержательной беседы никто из учителей больше так Тренера не называл. Никогда.

– Четыре плотяка.

– Э? – До Тренера дошло, что настала его очередь.

– С тебя четыре плотяка, – сказал ему привратник, дюжий мужик с длинной рыжей бородой.

Тренер на всякий случай еще раз похлопал себя по карманам, но у него уже больше ничего не осталось – ни мелочи, ни свистка.

– Я хороший работник. Я могу…

– Денег нет?

Тренер потряс головой.

Привратник нахмурился, бросил взгляд через плечо.

– Бек, у нас остались еще места для рабочих?

– Ясен пень. Ситу нужна еще пара кочегаров.

– Место есть. Но работа паршивая. Тебе придется…

– Я согласен.

– Дело твое. – Привратник вручил ему желтый ярлык на куске бечевки. – Надень на себя так, чтобы было на виду. Иди за Беком, он отведет тебя на место.

Тренер повесил ярлык на шею и пошел, куда ему было сказано. «Я иду, мам», – подумал он, и его мысли завертелись вокруг всего того, что он хотел, нет, просто не мог ей не сказать. Он только надеялся – чуть ли не молился, – что она найдет в себе силы простить его, после всего того, что он сделал.

Глава 25

Тучи над головой начали редеть, и каменные стены домов окутало красноватое сияние. Чет с Аной, стоя в темном переулке, наблюдали, как по широкой улице снуют туда-сюда души с тюками и корзинами. Большинство было в потрепанной рабочей одежде, на ногах – тяжелые сапоги. По дальней стороне улицы тянулась кирпичная, почерневшая от копоти стена. Заглянуть за нее было невозможно, но, судя по звукам, там явно шли какие-то работы.

Ана подождала, пока мимо проедет большой фургон, и шагнула из переулка на улицу.

– Их нигде не видно, – сказала она и пошла вниз по улице. Чет последовал за ней, поудобнее пристроив тюк у себя на спине. Ивабог застонала – первый звук от нее за много часов. Дорога привела их к осыпающейся арке под бюстом оленя; за аркой открывался широкий, весь в грязных лужах, двор. Внутри выстроились рядами фургоны и телеги; между ними в спешке сновали души с коробками и тюками.

– Думаешь, это оно? – спросила Ана.

Чет кивнул.

Несколько душ и пара повозок выстроились в очередь перед аркой. Рядом с караульной будкой стоял крепкий рыжебородый мужик, который управлялся с воротами.

– Готовьте монеты, – проорал он. – Отправляемся через пару минут.

Маленький человечек с поросячьим, очень встревоженным личиком, разодетый в малиновые с золотом шелка – явно шутовской наряд, – подъехал на нарядной повозке, запряженной парой белых лошадей. Повозка тоже была выкрашена в малиновый и золотой цвета, вроде циркового фургона.

– Ну, наконец-то, – закричал привратник. Придержав очередь, он помахал человечку, чтобы тот проезжал. Лошади процокали вперед, но у самой арки остановились. Вид у них был испуганный.

– Давай, вперед! – заорал привратник. – Весь караван тебя ждет!

– Ты на меня не ори, Самсон, – проворчал человек в повозке. – Эти идиотские животные обо всем имеют свое собственное мнение.

Только тут Чет заметил, насколько странные это были лошади. Особенно одна – морда у нее была неестественно короткая, будто обрубленная. Другая казалась страшно худой, чуть ли не на грани истощения. Обе лошади были совершенно лысыми – ни шерстинки, только бледная, в пятнах, кожа.

Двое стражников в одинаковых малиновых плащах, вооруженные мечами, делили между собой сигарету, привалившись к воротам. Они со скучающим видом наблюдали за происходящим. Чет подошел к ним.

– Этот караван идет в Лету?

Один из стражников, тот, что помоложе, кивнул, закатив глаза.

– Агась, – ответил он раздраженно. – Все дороги ведут в Лету.

Второй стражник, грузный мужик с толстым, похожим на луковицу носом, покачал головой.

– Не обращай на него внимания, он ко всем цепляется. Стигийские пустоши граничат с владениями Люцифера. Лета – первый нормальный город дальше по торговому пути. Так что, если не собираешься заглянуть в гости к Сатане, Леты тебе не миновать.

– Я цепляюсь вовсе не ко всем, – поправил его младший стражник. – Я очень избирателен. – Потом он добавил, обращаясь к Чету: – Свалить из Стиги – неплохая идея. Ничего тут хорошего не осталось с тех пор, как всем заправляют эти «зеленые».

Старший стражник кивнул.