Потерянные девушки Рима

– Хочешь сказать, он знал, кто ты такая?

– Непонятно как, но складывалось такое впечатление. Поэтому – да, думаю, он меня узнал.

Шалбер кивнул:

– Понятно.

Сандра готова была поспорить, что он не купился. Но в данный момент решил не подавать виду. В любом случае это хорошо: так ему придется держать ее в курсе расследования. Сандра попыталась сменить тему:

– Что, по-твоему, означает темный кадр?

Шалбер на мгновение отвлекся, но быстро поймал нить:

– Не знаю. Пока это ни о чем мне не говорит.

Сандра поднялась с кровати:

– Ну ладно, а сейчас чем займемся?

Шалбер вернул ей фотографии.

– Фигаро, – коротко бросил он. – Его поймали. Но если дело заинтересовало пенитенциариев, на это определенно есть причина.

– Что ты собираешься делать?

– Преступник от нападений перешел к убийству: последняя жертва умерла.

– Ты хочешь начать с нее?

– С ее брата: он присутствовал при убийстве.

– Врачи были уверены, что скоро я опять смогу ходить.

Федерико Нони сидел, опершись о бедра, потупив взгляд. Он давно не брился, да и волосы отросли. Под зеленой футболкой все еще можно было различить мускулатуру бывшего спортсмена. Зато ноги, спрятанные под штанинами комбинезона, поднятые на подставку инвалидной коляски, были высохшими, неподвижными. Бросались в глаза и кроссовки «найк» с абсолютно чистыми подошвами.

Наблюдая за ним, Сандра раскладывала детали по полочкам. Но в этих кроссовках запечатлелась вся его драма. Новехонькие на первый взгляд, но кто знает, как долго парень их носил.

Они с Шалбером подошли к дверям особнячка в квартале Нуово-Саларио несколько минут назад. Позвонили в колокольчик, потом еще раз и еще, пока им наконец не открыли. Федерико Нони жил затворником и никого не хотел видеть. Чтобы убедить его отворить дверь, Шалбер позаимствовал у Сандры значок итальянской полиции и показал через видеодомофон. Назвался инспектором. Сандра, без особого рвения, выдумку поддержала. Ей претили методы интерполовца, его наглость, его манера использовать людей в своих целях.

В доме молодого человека царил беспорядок. Воздух спертый, жалюзи бог знает сколько времени не поднимались. Мебель была расставлена так, чтобы расчистить пространство для передвижения на инвалидной коляске. На полу виднелись борозды, оставленные колесиками.

Сандра и Шалбер уселись на диван. Федерико устроился напротив. За его спиной просматривалась лестница, ведущая на верхний этаж. Джорджию Нони убили наверху. Но ее брат, разумеется, там больше не бывал. Ему поставили койку в гостиной.

– Операция прошла успешно. Немного физиотерапии – и я опять встану на ноги, заверяли меня. Процесс болезненный, но я бы справился. Я привык к физическим нагрузкам, это меня не пугало. Но вот…

Федерико пытался ответить на некорректный вопрос Шалбера относительно причин, которые привели к параличу. Сотрудник Интерпола намеренно начал с самой болезненной темы. Сандре были знакомы такие приемы, иные коллеги применяли их, выслушивая жалобы потерпевших. Сочувствие часто приводило к тому, что люди замыкались в себе, и, чтобы получить полезную информацию, приходилось демонстрировать равнодушие.

– Вы попали в аварию, превысив скорость на мотоцикле?

– Вовсе нет. Нелепое, смешное падение. Помню, вначале, несмотря на переломы, я мог шевелить ногами. Через несколько часов уже не чувствовал их.

На комоде стояла фотография Федерико Нони, в костюме мотогонщика, рядом с огненно-красным «дукати». Прижимая к себе шлем-интеграл,[13] он улыбался в объектив. Красивый парень, молодой, счастливый, с чистым лицом. От таких женщины теряют голову, подумала Сандра.

– Значит, вы занимались спортом. Каким конкретно?

– Прыжки в длину.

– И успешно?

Федерико ограничился тем, что указал на витрину с кубками, которые он выиграл:

– Судите сами.

Разумеется, они заметили витрину, как только вошли. Но Шалбер, затронув эту тему, тянул время. Он явно дразнил парня. У него был какой-то план, но Сандра пока не понимала, чего он надеется добиться.

– Джорджия, наверное, гордилась вами.

Услышав имя сестры, Федерико застыл:

– Она была всем, что у меня оставалось.

– А ваши родители?

Парню определенно не хотелось распространяться об этом, он отвечал четко и сжато:

– Мать ушла из дома, когда мы еще были маленькими. Нас вырастил отец. Но он не выдержал, он слишком любил ее. Он умер, когда мне было пятнадцать лет.

– Каким человеком была ваша сестра?

– Самым веселым на свете: ничто не могло ее огорчить, ее юмор бывал заразительным. После аварии она взяла на себя заботу обо мне. Я понимал, что с годами стану для нее тяжким бременем и она не должна это взваливать на себя, так нечестно, – но Джорджия настояла. Отреклась от всего ради меня.

– Она работала ветеринаром…

– Да, и у нее был жених. Он бросил сестру, когда узнал, какую ответственность она на себя приняла. Вам это покажется банальным, кто знает, сколько раз вы это слышали, но Джорджия не заслужила смерти.