Потерянные души

"Если они поймут, что могут мне помочь, то бросятся на помощь, даже зная, что это — дорога навстречу смерти. Но грядущее сражение — не их битва. Сделай так, чтоб они ничего не узнали до тех пор, пока Час перемен не останется позади. Удержи их здесь, пока все не закончится".

"А потом?"

"Потом? Это решать им самим. Но я думаю, что они не захотят долго оставаться в колыбели… И еще, дух. Дубрава. Она тревожит меня… Я рассказал ей все, потому что кому-то нужно знать. Но эти знания слишком тяжелы для нее. Заставь ее забыть об этом разго-воре. Не навсегда. На время. Потом, когда боль утихнет, пусть па-мять вернется".

"Я сделаю так, как ты велишь, господин. Но и я хочу тебя попросить. Дай мне слово, как обещал ей: когда-нибудь, пусть да-же в другой вечности, но ты вернешься к моим стенам".

"Да будет так".

Глава 9

Он метался от стены к стене в полумраке опустившейся на землю холодной вьюжной ночи, не находя себе места, словно дикий зверь, пойманный в вольной степи и заточенный в крошечный мирок клетки бродячего цирка. Его движения — резкие, нервные, повторявшиеся из раза в раз, — лишь усиливали пробравшуюся в самое сердце тревогу, но он упрямо не останавливался, в странном танце неизвестного обряда кружа по небольшой комнате-келье, то и дело натыкаясь на какие-то предметы, что-то роняя, не заме-чая ничего вокруг себя, так, будто в этот час лишь движение удер-живало его рассудок от безумия, создавая призрачную иллюзию сво-боды.

Раз или два он ловил себя на мысли, что еще миг — и он бросится на покрытую старинными гобеленами стену, сорвет тяжелую ткань, чтобы, добравшись до твердого холодного камня, биться о него, царапать, в кровь раня пальцы и ломая ногти, и кричать, страшно хохоча, в слепом бессилии.

Но почему? Вопросы вновь и вновь врезались в его сознание, не давая разуму забиться в самый черный уголок бездны. Что, во имя Творца, с ним случилось? Откуда взялись эти странные чувства, которые никак не желали покидать душу, мучая ее сильнее самого искусного в своем ремес-ле палача?

Что это? Сомнение? Оно так давно не посещало его, что, каза-лось, ушло навсегда… С чего бы ему возвращаться теперь? И в чем ему сомневаться? В своих силах? Проповедник был слишком стар для подобных глу-постей и давно убедился, что в жизни дается ровно столько, сколь-ко суждено, не больше, но и не меньше. В правильности раз избран-ного пути? Но дорога уже близилась к концу, так что перестало иметь значение, что ожидает одинокого странника за ее последним поворотом. В завтрашнем дне? Но ведь ему было доподлинно известно, что случится завтра. Он знал все ловушки, которые нужно обойти, продумал все речи, кото-рые ему предстояло произнести. Этот день-всего лишь еще один пере-ход солнца с одного края небес на другой. Лишь шаг — и толь-ко.

Можно еще сомневаться в окружавших: в уме помощников, верности друзей, осведомленности шпионов… Но это совсем не то, скорее по-дозрения, которые не исчезнут никогда…Путь к власти — плавание по морю заговоров на корабле интриг… К этим привыкаешь так же быстро, как к похолоданию с наступлением зимы — вынужденная неприятность…

Нет, сейчас он чувствовал себя иначе.

"Отчего же, великий бог, так трепещет сердце, стучит с пере-боями, словно птица, бьющаяся в стекло закрытого оконца; отчего душу пронизывают такие горечь и боль, какие, наверное, испытывает лишь осужденный на смерть при виде готовящегося костра, да еще зверь, попавший в капкан, чуя близость охотника?"

"Может, дело не в сомнениях? Может быть, это предвидение, предчувствие беды? Не чего-то незначительного — крошечной песчинки в глазе вечности — а настоящей Беды, о которой будут помнить до скончания времен?"

Он остановился, сжал пальцы в кулак, заставляя себя собрать-ся с мыслями, вспомнить все, что произошло в последние дни и по-пытаться в прошлом отыскать след будущего, который не заметил глаз, пропустил разум, но ощутила душа, потеряв покой…

После того, как колдуны, бросив свои дома, исчезли неизвестно куда, предводитель проповедников, понимая, что оставаться у стен покинутой, замерзавшей во власти первых декабрьских морозов деревни бессмысленно, стал собираться в обратный путь.

Влад знал, что новые события, центром которых станет Рада, не заставят себя долго ждать. Ему не терпелось поскорее вернуться назад, ощутить надежность стен дворца проповедников и поддержку братьев по ордену. И, все же, что-то заставляло его медлить, со-вершая по пути частые остановки в монастырях.

Воины, с раздражением наблюдая за приближением предвестников жестоких вьюг и лютых морозов, ворчали, что они не нанимались нес-ти службу зимой, что им давно пора вернуться домой, к своим семь-ям, а то жены и дети, небось, уже вконец от рук отбились, да и во-обще, кто заплатит за лишний месяц, что они простояли на краю света вблизи от чудовищ, достойных черных богов?