Потерянные души

— Они нуждались в крыше, так как женщина должна была ро-дить… — гости взглянули на хозяина, словно ожидая от него подт-верждения. Когда тот кивнул, Принявший покаяние продолжал: — Кол-дуньи всегда незадолго до дня рождения ребенка призывали Старше-го, чтобы тот провел малыша через первый в его жизни обряд — на-речение, — Лугу более не было смысла что-либо скрывать от своих со-беседников. Однако, все глубже и глубже погружаясь в раздумья, он вдруг нахмурился, помрачнел.

— Что-то не так? — не понимая причины столь резкой перемены настроения своего спутника, спросил проповедник.

— Возможно, наша надежда столь же призрачна, как падающая на лицо тень, — промолвил Луг. — Ведь мы не знаем, что стало с той женщиной. Она могла погибнуть, могла принять покаяние.

— И, все же, — проповедник не хотел сдаваться. — Нам стоит попытаться. Возможно, это — наша последняя надежда.

— Во всяком случае, хуже не будет, — пожал плечами принявший покаяние. За-тем он взглянул на жену трактирщика. — Позови ее, добрая женщина!

Лада повернулась к мужу, спрашивая его разрешения: что бы там ни было, он — хозяин ее дома.

Трактирщик нахмурился, в его глазах вновь ожила насторо-женность. "А что если все это лишь ловушка? — мелькнула у него в го-лове мысль. Он прислушался в своему сердцу, своей душе… — Нет, какой бы ни была цель, так лгать не смог бы никто, боясь накли-кать страшную беду на всю землю".

— Ты все еще сомневаешься в нашей искренности? — в голосе проповедника звучала боль. — Прости, но мы ничем не можем до-казать тебе, что говорим правду, всю правду, что известна нам.

— После случившегося, мне очень не хочется подвергать ее жизнь опасности, — промолвил Зорь. — Но, видно, придется довериться вам… Зови ее, Ладушка.

Женщина достала скрывавшийся на груди, под одеждой тонкий кожаный ремешок с маленьким мешочком, в котором и покоился не-большой черный камень. Уняв вдруг накатившуюся дрожь, она, следуя тому, что велела колдунья, взяла талисман в ладони, на миг под-несла к губам, будто согревая своим дыханием, а затем, плотно за-жав в кулаке, замерла, стараясь думать только о страннице, вспо-миная ее и зовя…

И вот, в полутьме залы появилась женщина, одетая в лег-кий голубой сарафан и высокие плетеные босоножки.

В первый миг, словно не видя более никого, она шагнула навстречу с трудом сдерживавшей себя, чтобы не броситься к гостье, Ладе. На ее лице появилась улыбка:

— Я так рада, что у вас все в порядке, — мягким, мелодичным голосом произнесла гостья. — За минувшие месяцы я столько раз вспомина-ла о тебе, беспокоилась, думала… Знаешь, — продолжала она. — Я очень удивилась, когда ты меня позвала. Такое случилось впервые за це-лое тысячелетие! Хотя, конечно, я знаю, что прежде люди часто связывались с нами, зовя в гости своих сородичей по очагу — кол-дунов… Что-то холодно у вас тут, — она поежилась, поправляя пла-ток. — Пойдем к огню, нам о многом надо поговорить… Если, конечно, твой муж не будет против… — и тут она заметила собравшихся в за-ле.

Увидев проповедника, да еще рядом с воином, Дубрава на миг поджала губы, словно сдерживая вздох. Она уже хотела, не иску-шая судьбу, поскорее вернуться назад, но страх за жизнь призвав-шей ее удержал женщину.

Она быстро скользнула взглядом по купцам, на миг задержа-лась на Принявшем покаяние, чуть склонив голову толи в осуждении, толи в сочувствии, потом с немым вопросом взглянула на трактирщи-ка, в глазах которого была настороженность, скрытая за ней надеж-да, но не страх, не ужас приближавшейся расплаты. Нет, его глаза смотрели на гостью с радостью, без тени сожаления и вины.

Осторожно улыбнувшись хозяину трактира, она подметила, что слуги также оставались спокойны, не сжимаясь от страха перед священником, в ожидании неминуемого конца. Совладав со своими чувствами, убеждая себя, что она всегда успеет, воспользовавшись своим даром, вернуться назад, колдунья вошла в залу.

— Здравствуйте, добрые люди, — промолвила она. — Простите, ес-ли я ненароком нарушила ваш покой.

— Мы очень рады тому, что ты пришла, — ответил ей проповед-ник.

— Правда? — ее брови удивленно приподнялись.

— Нам нужна твоя помощь.

— И чем же я могу помочь?

— Выслушай нас.

На этот раз проповедник говорил куда дольше, повторяясь, словно боясь что-то упустить, осторожно подбирая слова, не желая ненароком ранить женщину. Но с каждым новым словом ужас, отражавшийся в ее глазах, становился все сильнее и сильнее, щеки б-леднели, губы сжимались. Она не хотела показывать свои пере-живания чужакам и, все же, остаться безучастной было выше ее сил.

— Я… — нет, колдунья не могла им поверить на слово. Она должна была проверить. И Дубрава знала, как. — Мне надо отлучиться на некоторое время, — наконец, промолвила она, поворачиваясь.

— Но ты вернешься? — в глазах странников была такая мольба, что женщина, несмотря на все то зло, что она испытала от мира лю-дей, все беды и страхи последнего года, вынуждена бы-ла кивнуть, понимая, сколь большую ответственность берет на себя этим согласием, ведь ее будут ждать.