Потерянные годы (ЛП)

  Должно быть, это был уже четвертый раз, когда Лорна задавала — более или менее тот же вопрос, более или менее те же самые слова — четвертый или пятый раз за последний час. Лорна, не желая казаться ни слишком взволнованной, ни слишком нервной. «Лорна, — сказала Марджори, — я не хочу быть грубой или типа того, но тебе не кажется, что ты немного параноик?»

  Это то, что она была? Или это была возможность провести еще немного времени с Кевином Нейлором, из-за которого она увидела потенциального торговца грабежами в невинных людях?

  — Жалко, что Бекки здесь нет, — сказала Марджори. — Она бы знала, что делать.

  Бекка прекрасно знала, что делать: остаться дома, отправить больничный лист и усердно работать, чтобы получить сочувствие. Скатертью дорога, подумала Лорна; они с Марджори могли прекрасно управлять филиалом без ее привередливой помощи.

  Как бы она ни старалась, ей не удавалось вызвать в воображении лицо юноши, не совсем — волосы, нос и глаза, но не все лицо целиком. Однако прогулка, она могла себе это представить, медленная, дерзкая походка по тротуару — разве это не та же самая прогулка, что и до ее прилавка, только днем ​​раньше?

  Вот, заполни. Не заставляй меня ждать.

  Ну позвони в другой раз, а?

  — Я сделаю это, — сказала Лорна и потянулась к телефону. Номер был на карточке, которую дал ей Кевин Нейлор.

  «Извините», — сказала Линн Келлог, отвечая на звонок. «В данный момент его здесь нет. Могу я принять сообщение?

  — Да, — сказала Линн, когда Лорна закончила. — Я буду уверен, что он это получит. Однако я не могу обещать, когда он сможет вернуться к вам. Сегодня здесь довольно неспокойно».

  Лорна положила трубку, посмотрела в пытливое мясистое лицо Марджори и выдавила из себя улыбку. «Ну вот и все. Ничего другого я сейчас сделать не могу».

  Нейлор думал о своем разговоре с Дивайн, о Марке, сидящем в машине и дающем советы всему миру, как будто он что-то знал об отношениях. А затем выставляет напоказ этот грязный список сексуальных отношений на одну ночь и дрожащих коленей как своего рода доказательство того, что он разбирается в женщинах. То, что Дивайн знала о женщинах, можно было написать на внутренней стороне двери туалета, и обычно так и было.

  «Будь твердым», — сказала Дивайн. «Стой твердо, это единственный путь. Что бы ты ни делал, пусть тебя это не волнует.

  Да, подумал Нейлор, и посмотри, к чему это привело.

  Самые долгие отношения Дивайна с женщиной длились меньше десяти минут.

  Казалось вероятным, что, бросив «Вольво» и «Гранаду», банда удвоила свои усилия, возможно, используя целых четыре автомобиля. Единственный, кто не носил маску, по-разному описывался как худощавый мужчина в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет и привлекательная молодая женщина с довольно тяжелыми тенями для век и с легким намеком на усы. Маски, которые носили остальные, были украдены накануне вечером из магазина праздничной одежды и маскарадных костюмов. На них были маски Микки Мауса, Майкла Джексона, Удивительного Человека-паука и шерифа Ноттингемского. Обугленные остатки нескольких спортивных костюмов и кроссовок, а также то, что раньше могло быть полистироловыми масками, были найдены на пустыре недалеко от автомагистрали A60 к северу от Лафборо. Прах направлялся в судебно-медицинскую лабораторию без особой надежды.

  Возможная личность молодого злодея, не прочь замаскироваться под женщину, в настоящее время проверяла ресурсы компьютера Министерства внутренних дел.

  Когда Резник вошел в комнату уголовного розыска, с остатками поджаренного бутерброда с ветчиной и сыром в бумажном пакете, зажатым в левой руке, Грэм Миллингтон, откинувшись на спинку стула, в пальто, шляпе, ногами на столе и спал. Его не разбудили даже первые два звонка телефона.

  «Резник. УГО».

  Из всех людей, которые это могли быть, одним из последних, которых он ожидал, был Райлендс.

  «Нет», — сказал Резник, послушав несколько секунд. «Нет, все в порядке. Я приду к вам. От получаса до часа. да. До свидания."

  Когда он положил трубку, Миллингтон шевелился, смущенный тем, что его застали спящим.

  «Извините, я не знаю, что…»

  — Неважно, Грэм, в один из таких дней. Почему бы тебе не уйти домой? Ни на что другое сегодня вечером никто из нас не может надеяться.

  Миллингтона, который так или иначе дежурил с четырех утра, не нужно было просить дважды. — Рег Коссал велел передать сообщение, полагал, вы знаете, о чем оно. Ходят слухи, что парень, о котором вы говорили прошлой ночью, скорее всего, получит условно-досрочное освобождение.

  Итак, Резник был неправ.

  "Плохие новости?"

  «Возможно, нет», — сказал Резник. "Я не уверен."

  Миллингтон снова надел шляпу на голову. «Возвращайся сейчас же, может, успеешь посмотреть снукер, пока жена не вернется из России».

  — Взята против, не так ли?

  «Не так уж и много. Она заставит меня снять плитку в ванной. Собирается сменить их на эту итальянскую голубую.

  — Спокойной ночи, Грэм.

  Резник принялся искать то, что осталось от его бутерброда, слушая, как Миллингтон насвистывает «Танец феи сахарной сливы», затухающий и фальшивый.