Потерянные сердца

– Многие остались возле форта. Воины ушли сражаться с сиу, чтобы вернуть лошадей и скот. – Его голос звучит мрачно, как будто он не верит в успех этой затеи. Или, может, боится, что те вовсе не вернутся.

– Тогда зачем я здесь? – ворчу я. – С кем мне разговаривать?

– Братья на месте. Поговорите с ними, – успокаивает меня Чарли.

– Братья?

– Они уже больше не бегают. Даже верхом не ездят. Только спят, едят и передают трубку. Когда пришли сиу, они даже из дома не вышли. Говорят, что готовы к смерти. Но почему-то она их все время обходит. – Он пожимает плечами.

– И сколько их, этих братьев?

– Трое. Это самые древние старики в деревне, а может, и среди всех пауни. Они даже пережили своих сыновей и дочерей. Мой дядя, вождь Собачий Клык, приходится внуком одному из братьев.

– И что, хороший он вождь?

– Не знаю, – помедлив, отвечает Чарли. – А хороший – это какой?

Я сам не уверен, что знаю ответ, поэтому молча следую за Чарли к большой хижине. Он велит мне подождать и скрывается внутри. Я слышу звуки голосов, но слов не разобрать. Через несколько секунд из хижины выскакивают две женщины, косятся на меня и тут же опускают взгляд. Меня проводят внутрь. Там темно и тепло. Хотя за окном полдень, в доме горит огонь, дым от которого поднимается к отверстию в центре крыши. Три старика сидят у огня, облаченные в одежды из бизоньих шкур, и сонно щурятся, глядя на угли. У них не выбрито темя и нет колючих хохолков, как раньше было принято у пауни. У всех троих длинные белые волосы. Их седые головы выглядят совершенно одинаково, как и лица, так что я понимаю, почему их называют просто «братьями», не делая между ними никакого различия.

Я сажусь напротив, молча ожидая, пока на мое присутствие обратят внимание. Чарли садится рядом, скрестив тонкие ноги и расслабленно опустив руки по бокам, но меня не проведешь. Для него это тоже впервые. Молчание затягивается, и я наконец объявляю причину своего визита. Мне не терпится отправиться обратно.

– Капитан Демпси хочет, чтобы вы перенесли деревню на северный берег Платта.

Ну вот и все. Я выполнил свой долг. Старики бормочут, раскуривая трубку, ссутулившись и наклонив головы. Я не уверен, что меня вообще услышали. Мне все равно. Я начинаю вставать, но братья вдруг с недовольным видом поднимают головы.

– И сколько времени пройдет, прежде чем нас снова попросят перебраться в другое место? Демпси говорит за всех белых? Говорит ли он за сиу и шайеннов? – спрашивает один из них. Его дрожащий голос жалит мою совесть.

– Кааки – «Нет», – отвечаю я.

– Думаешь, нам следует подчиниться? Твои люди перенесли деревню? – спрашивает все тот же брат.

Я вспоминаю деревню матери. Земли в Миссури уже не принадлежат пауни. Может, и не принадлежали никогда, хотя бабушка по матери рассказывала, что народ пауни жил повсюду от моря до моря, когда ее прадед охотился на бизонов. Я не знаю, правда ли это или просто миф, родившийся от тоски вымирающего народа. Но Миссури перестал быть домом и для шауни, и для потаватоми. Теперь эти земли принадлежат другим людям, построившим дома из кирпича и камня. Пауни не кочуют, как сиу. Пауни выращивают кукурузу и строят землянки.

– В Миссури осталось мало пауни, – говорю я.

– Скоро их везде останется мало, – отвечает другой брат. – Демпси хочет, чтобы мы ушли, потому что не желает с нами возиться. Мы для него помеха. Но если уйдем один раз, нас продолжат гнать, а мы пришли сюда первыми.

Я не сомневаюсь, что он прав, так что мне нечего сказать.

– А ты чей? – спрашивает третий брат.

Я никогда не мог ответить на этот вопрос, но рано или поздно его задают все.

– Моего отца зовут Лоури. Моя мать была из пауни. Я же… и то и другое. Питку Асу, – пожимаю плечами я, повернув руки ладонями кверху.

– Питку Асу, – бормочут братья, кивая головами, как будто это все объясняет, а потом снова замолкают.

Я уже думаю, что они уснули. Чарли, сидящий рядом, начинает ерзать.

– Что мне сказать капитану Демпси? – спрашиваю я. – Что вы скажете, то я и передам.

Они принимаются говорить все сразу, заглушая бормотание друг друга, так что я уже не понимаю, кто что произносит.

– Скажи им, что снизу от нас канзы, а сверху сиу. И шайенны.

– Они крадут у нас. Мы у них. Друг друга мы понимаем. А белых не понимаем.

– Они топчут священные захоронения наших предков. Повозки идут прямо по ним – остаются следы колес.

– Один дает обещание, мы заключаем договор, потом приходит другой и нарушает его.

Их гнев почти осязаем, а глаза братьев злобно смотрят на меня, будто это я во всем виноват. Я рад, что мне выпало говорить со стариками. Боюсь, Собачий Клык и его воины выгнали бы меня взашей. Или вовсе прирезали.

– Скажи ему, что мы останемся здесь, – объявляет один из братьев.

– Пусть стреляет по сиу из своей пушки. Мы с ними сражаться не хотим, – добавляет второй.

– Я скажу ему, – обещаю я, хотя и знаю, что это бесполезно.