Читаем Потерянный альбом полностью

…Мои кроссовки промокли…


…потом согрелись…


…Вслед за чем мы вильнули к небольшой поляне, не больше десяти метров в диаметре…


…На опушке он осмотрел кору нескольких деревьев…


…изгибаясь вокруг телом, чтобы охватить всю окружность…


…И снова двинулся дальше…


…шагая направо от нас, в более густые заросли…




…Так наше занятие продолжалось около двадцати душистых минут…


…пока мы углублялись в лес дальше, все дальше…




…Однажды, пробравшись под веткой чего-то колючего, я обернулся, чтобы оценить наш прогресс…


…Когда и задумался…


…Или, скажу так, задумался и озаботился…




…Поскольку становилось ясно, что в решительном предприятии этого человека слабо виделся метод или закономерность…




…крайне слабо…




…Скажу больше, никакого метода или закономерности откровенно не было…


…Он просто ломился через подлесок…




…Сперва налево…


…потом направо…


…а потом прямо…




…не предпринимая заметных попыток решать поставленную задачу…


…систематически…



…На поверку он подчинялся совершенно случайному движению…


…не оставляя пометок…


…не занося маршрут на карту…




…Его это, очевидно, не заботило…


…Но по мере продвижения…


…Я заметил, что я…


…я…


…на поверку несколько озабочен…


…в самом деле несколько озабочен…




…И вот так после где-то шести минуты подобных блужданий…


…и осмотра чаги…


…я набрался смелости…


…заговорить…



…Извините, что спрашиваю, сказал я, пока он заглядывал за ствол вяза…


…А вы имеете представление…


…где мы находимся?..




…Определенно, ответил он…


…осматривая дерево…




…Определенно…




…Мы прямо здесь…




…А, сказал я…



…Где же еще нам быть? сказал он…


…и потопал к ивовой роще где-то в двадцати метрах слева от нас…




…Я продолжал следовать позади…


…в основном потому…


…что к этому моменту…


…к этому самому моменту…


…был не совсем уверен…


…куда мне идти еще…




…Затем человек остановился посреди ив и положил руку на поясницу…


…и затем начал осматривать близстоящие стволы с этой точки…


…И вот тогда, только тогда…


…я призвал всю смелость…




…Вы…


…живете …


…где-то…


…в округе?..


…спросил я…




Внутри округи, ответил он…


Внутри




…А, сказал я…


…и кивнул…




…Да, это мое убежище, сказал он…


…глядя на верхушки деревьев…




…Убежище? переспросил я…




…Именно, ответил он…



…Это единственное строение, что оберегает меня…


…Единственное строение, что не подпускает монотеистов! сказал он, все еще не опуская глаз…




…Кого? спросил я.




…Твоих соотечественников, сказал он, теперь с легким оскаленным шипением…



…А, сказал я…




…Врагов имманентности! воскликнул он…


…Авторов людей-сирот!..



…Родителей однонаправленного времени!..




…Им никогда не войти сюда! сказал он…


…Вот одно из великих преимуществ свободы от координат, сказал он…


…его губы сложились в полуулыбку, продемонстрировавшую два ряда кривых зубов…


…после чего он зашагал в другую часть леса…





…Я последовал за ним…


…минуя больше, все больше деревьев…


…и все время…


…слыша, как мои сбивчивые шаги синкопируют с его более бодрым ритмом…


…Ну а что не так с монотеизмом-то? спросил я затем, нагнав его…


Что не так?, проскрипел он…


…а потом развернулся и скривился…




…Лучше спросить, что такого замечательного


…в бюрократии…


…в индустрии косметики…


…в концептуальном альбоме





Тьфу, сказал он…





…Оси и иерархии, вот и все, что собирает монотеизм! проревел он…


…Убийственные вертикали!..


…Нездоровые конфигурации личности и структуры…


…Фетиши чувств и страстей…




…Исторически монотеизм означает одно, продолжал он…


…только одно…


Империю, сказал он…




…Это вероисповедание в том виде, в каком оно нам известно, в первую очередь происходит от Эхнатона, сына Аменхотепа III, из ХVIII династии…


…и развивалось во времена египетского Нового царства, когда местный правитель впервые объединил всю страну, покорив земли от четвертого порога Нила до Верхнего Евфрата…


…Соответственно, Эхнатон во время своего правления — в четырнадцатом веке до так называемой нашей эры — провозгласил себя единственным сыном и манифестацией первого универсального и всеобъединяющего бога…



Атона, сказал он…


…ранее — бога солнца, но ныне — единственного бога…


…Впоследствии Эхнатон решил уничтожить все остальные культы — и одновременно объявил, что вся человеческая истина должна измеряться его предпочтениями…


…Более того, также Эхнатон постановил, чтобы его облик служил неизменной нормой для всех изображений людей — не только царей, но и простолюдинов…


…Из-за этого и многого другого египтолог Джеймс Генри Брэстед назвал Эхнатона, цитата, первой личностью в истории человечества…




…Первой личностью…




…Но одно Эхнатон, вне всяких сомнений, понял очень рано…


…сказал он…


…Эхнатон понял, что будет полезнее, если все многочисленные подданные Египта будут поклоняться исключительно тому, кому приносят дань и налоги…


…Это будет очень полезно…




…Но здесь это не пройдет! сказал он…


…Меня никогда не колонизирует этот cauchemar[15]


…Уж на это можешь рассчитывать!..




…И потом он потопал дальше…


…прямо в скопление деревьев где-то в десяти метрах слева от нас…




…Скоро я его догнал…


…и увидел, как он поводит ладонями по коре высокого вяза…


…просто скользит и ласкает…


…вверх-вниз по грубой, неподатливой коре…




Перейти на страницу:

Похожие книги

Птичий рынок
Птичий рынок

"Птичий рынок" – новый сборник рассказов известных писателей, продолжающий традиции бестселлеров "Москва: место встречи" и "В Питере жить": тридцать семь авторов под одной обложкой.Герои книги – животные домашние: кот Евгения Водолазкина, Анны Матвеевой, Александра Гениса, такса Дмитрия Воденникова, осел в рассказе Наринэ Абгарян, плюшевый щенок у Людмилы Улицкой, козел у Романа Сенчина, муравьи Алексея Сальникова; и недомашние: лобстер Себастьян, которого Татьяна Толстая увидела в аквариуме и подружилась, медуза-крестовик, ужалившая Василия Авченко в Амурском заливе, удав Андрея Филимонова, путешествующий по канализации, и крокодил, у которого взяла интервью Ксения Букша… Составители сборника – издатель Елена Шубина и редактор Алла Шлыкова. Издание иллюстрировано рисунками молодой петербургской художницы Арины Обух.

Александр Александрович Генис , Дмитрий Воденников , Екатерина Робертовна Рождественская , Олег Зоберн , Павел Васильевич Крусанов

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Мистика / Современная проза
первый раунд
первый раунд

Романтика каратэ времён Перестройки памятна многим кому за 30. Первая книга трилогии «Каратила» рассказывает о становлении бойца в небольшом городке на Северном Кавказе. Егор Андреев, простой СЂСѓСЃСЃРєРёР№ парень, живущий в непростом месте и в непростое время, с детства не отличался особыми физическими кондициями. Однако для новичка грубая сила не главное, главное — сила РґСѓС…а. Егор фанатично влюбляется в загадочное и запрещенное в Советском РЎРѕСЋР·е каратэ. РџСЂРѕР№дя жесточайший отбор в полуподпольную секцию, он начинает упорные тренировки, в результате которых постепенно меняется и физически и РґСѓС…овно, закаляясь в преодолении трудностей и в Р±РѕСЂСЊР±е с самим СЃРѕР±РѕР№. Каратэ дало ему РІСЃС': хороших учителей, верных друзей, уверенность в себе и способность с честью и достоинством выходить из тяжелых жизненных испытаний. Чем жили каратисты той славной СЌРїРѕС…и, как развивалось Движение, во что эволюционировал самурайский РґСѓС… фанатичных спортсменов — РІСЃС' это рассказывает человек, наблюдавший процесс изнутри. Р

Андрей Владимирович Поповский , Леонид Бабанский

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Боевики / Современная проза / Боевик / Детективы