Читаем Потерянный альбом полностью

…Вспомни Эйнштейна, добавил он затем, все еще потирая ствол…


…Вспомни!..


…Вспомни, что сказал Эйнштейн в Берлинском университете…



…на коллоквиуме весной 1926 года…




…Это именно теория определяет, что мы можем наблюдать…



…Теория…




…Что мы можем наблюдать




…Вот что он сказал…




…Вспомни Эйнштейна, сказал он и перешел к следующему дереву…


…которое тоже начал томно ласкать…




…Вспомни и узри сон, сказал он затем…


…Узри тот же сон, что и я, продолжил он…


…Сон не столь уж фантазийный…




…Сон об игре в музыкальные стулья, сказал он…


…и перешел обследовать новое дерево…


…Сон об игре в музыкальные стулья, который начинается с того, что в комфортабельной комнате на стуле сидит один человек…


…просто один человек сидит в комнате…


…А потом звучит музыка…


…и играет, и играет…


…А когда прекращается, второй человек ставит стул рядом со стулом первого и садится…


…И музыка начинается заново…




…И, когда музыка снова прекращается, еще один приносит стул и садится…


…и вот уже трое сидят бок о бок…


…в комнате…




…И тогда музыка начинается заново…


…И игра продолжается в том же духе…


…в том же самом духе…


…пока в комнате не сидят все…


…сидят вместе…


…Все вместе…




…И все улыбаются…


…И звучит музыка…


…И все — победители…




…И что они слушают? продолжал он…


…Сейчас ты узнаешь это первым…





…Сверхдушевную музыку…





…И тогда он перешел к новому дереву…




…Ну, а я остался там, где был…


…и тихо стоял в тенистой тиши…


…раздвигая ногой листья и опавший древесный мусор…


…вороша…


…шурша…


…А когда поднял взгляд, увидел, как он уходит направо от меня…


…Так что поспешил за ним…


…Поспешил, а когда нагнал, сказал Но, сэр…


Кто? огрызнулся он, развернувшись, пронзая пылающими глазами…


…И потом отвернулся и продолжил путь…



…Прошу прощения, сказал я со своего места…


… Прошу прощения…




…И все же снова сдвинулся…


…пока снова не нагнал его…




…Но как же древние греки? сказал я…


…и как же римляне, и индусы, и синтоизм, и митраизм, и даосизм, и вишнуизм — по сути, практически любая религия кроме христианства, иудаизма и ислама, трех религий Писания…


…в этот момент он сплюнул с пеной у рта…


…Никто из них не ограничивает себя всего одним божеством, продолжал я, и все они — едва ли образцы морали и поведения…


…У них были и милитаризм, и рабство, и непреодолимые кастовые системы, и коррупция, и фаворитизм, и экспансионизм, и жестокое обращение с женщинами, и…


…Знаю, тихо сказал он на ходу…


…Знаю…




…И общеизвестно, продолжал я, что религию и инновации Эхнатона целиком отменили почти сразу после его смерти…


Знаю, сказал он…




…Знаю…


…и замедлился до остановки…




…Что ж, сказал он затем, это один взгляд…


…и споро устремился к очередной группе деревьев…


…на ходу мешая ногами лесной войлок…




…Я остался сзади…


…и слышал, как его шум рассеялся во всепоглощающих дебрях леса…



…Я не последовал за ним…


…ведь казалось, что он хочет побыть один…


…по крайней мере, пока…



…Так что я остался…


…и размышлял…


…и лаконично проверял бесчисленные бликующие поверхности несметных листьев, веток и деревьев…




…Но тут мне кое-что пришло в голову…


…Кое-что довольно тревожное…




…Мне тут пришло в голову, что я в самом буквальном смысле этого слова…


…потерялся…


…Другими словами, потерялся окончательно…


…Поскольку не знал, как со своего места…


…в лесу…


…найти дорогу назад…


…то есть назад к своей машине…




…я полностью потерял тропу…


…Не было никаких ориентиров, которые я мог бы с уверенностью назвать известными мне…




…Другими словами, мне оставалось ждать…



…Мне оставалось ждать и надеяться, что этот человек…


…что этот человек…




…Другими словами, неприятность…




…Тревожная…


…Даже…


…немного страшная…




…Так, столкнувшись с этой страшной тревогой, я рассудил, что мне остается только одно…


…только одно…


…а именно — ускорить процесс…


…В надежде, что если так и идти вглубь, то в конце концов…


…я определенно выберусь наружу…




…И так я со своего места осмотрел ближайшие окрестности…


…и сделал вдох…


…и затем еще один…


…и затем нырнул вглубь…




…Один…


…совсем один…




…Начал я с осмотра рощи где-то в двадцати метрах справа от меня…


…рощи приятной, со свежим ароматом…


…со множеством красивых ветвей…


…Теперь, двигаясь среди них, я приглядывался к их разнообразной коре…


…к одному дереву за другим…


…кружил и искал…


…и кружил вновь…




…И все же через какие-то несколько минут мне кое-что пришло в голову…


…кое-что с заслуживающим внимания аспектом…


…тревожным…




…Поскольку я осознал, что не уверен…


…совершенно не уверен…


…новые ли эти деревья…


…которые я осматривал…


…или они из того миллионно цветущего множества, которое мы уже охватили…




…Другими словами, я вовсе не был убежден…


…что мы вообще сдвинулись с места…


…То есть что мы проделали путь…


…хоть какой-то…


…Потому что деревья казались разными…


…и в то же время одинаковыми…


…Другими словами, неприятность…




…И все же, не найдя других вариантов, я продолжал путь…


…от одного ствола к следующему…


…и к следующему…


…обозревая бледные бугристые наросты…




…ибо что мне еще оставалось?..




…И тут произошло нечто неожиданное…


…нечто крайне неожиданное…



…Исследуя сколотый узел на одной, вероятно, ели…


…я заприметил уголком восприятия торчащий на соседней иве пузырь бледной расцветки…


…всего в нескольких метрах слева…




…И я подошел…


Перейти на страницу:

Похожие книги

Птичий рынок
Птичий рынок

"Птичий рынок" – новый сборник рассказов известных писателей, продолжающий традиции бестселлеров "Москва: место встречи" и "В Питере жить": тридцать семь авторов под одной обложкой.Герои книги – животные домашние: кот Евгения Водолазкина, Анны Матвеевой, Александра Гениса, такса Дмитрия Воденникова, осел в рассказе Наринэ Абгарян, плюшевый щенок у Людмилы Улицкой, козел у Романа Сенчина, муравьи Алексея Сальникова; и недомашние: лобстер Себастьян, которого Татьяна Толстая увидела в аквариуме и подружилась, медуза-крестовик, ужалившая Василия Авченко в Амурском заливе, удав Андрея Филимонова, путешествующий по канализации, и крокодил, у которого взяла интервью Ксения Букша… Составители сборника – издатель Елена Шубина и редактор Алла Шлыкова. Издание иллюстрировано рисунками молодой петербургской художницы Арины Обух.

Александр Александрович Генис , Дмитрий Воденников , Екатерина Робертовна Рождественская , Олег Зоберн , Павел Васильевич Крусанов

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Мистика / Современная проза
первый раунд
первый раунд

Романтика каратэ времён Перестройки памятна многим кому за 30. Первая книга трилогии «Каратила» рассказывает о становлении бойца в небольшом городке на Северном Кавказе. Егор Андреев, простой СЂСѓСЃСЃРєРёР№ парень, живущий в непростом месте и в непростое время, с детства не отличался особыми физическими кондициями. Однако для новичка грубая сила не главное, главное — сила РґСѓС…а. Егор фанатично влюбляется в загадочное и запрещенное в Советском РЎРѕСЋР·е каратэ. РџСЂРѕР№дя жесточайший отбор в полуподпольную секцию, он начинает упорные тренировки, в результате которых постепенно меняется и физически и РґСѓС…овно, закаляясь в преодолении трудностей и в Р±РѕСЂСЊР±е с самим СЃРѕР±РѕР№. Каратэ дало ему РІСЃС': хороших учителей, верных друзей, уверенность в себе и способность с честью и достоинством выходить из тяжелых жизненных испытаний. Чем жили каратисты той славной СЌРїРѕС…и, как развивалось Движение, во что эволюционировал самурайский РґСѓС… фанатичных спортсменов — РІСЃС' это рассказывает человек, наблюдавший процесс изнутри. Р

Андрей Владимирович Поповский , Леонид Бабанский

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Боевики / Современная проза / Боевик / Детективы