Потерянный город Обезьяньего бога

Мы подошли к ущелью: два лесистых склона сходились, образуя V-образный проток. Река совершала поворот на девяносто градусов в головокружительно красивом месте: вместо густых зарослей цветов – отлогий берег и сочный луг. Журчащая река текла, изгибаясь, по круглым камням и водопадом срывалась с базальтового уступа. На мелководье вдоль основного потока росли массивные кроваво-красные водные цветы.

За поворотом река текла вдоль ущелья, прямая, как шоссе, став быстрее и глубже: она перекатывалась через камни и упавшие деревья, омывала песчаные отмели, сверкала на солнце. Гигантские деревья дождевого леса с обеих сторон клонились к ней, образуя подобие огромной пещеры, в которой гулко отдавались крики попугаев, кваканье лягушек, стрекот насекомых. Приторный аромат джунглей уступил место чистому запаху воды.

Большинство из нас остановились перед входом в ущелье. Стив растянулся на плоском камне у края реки, пытаясь обсохнуть на неярком солнце и отдохнуть, чтобы не перетруждать больную ногу. Оскар срезал несколько больших листьев, положил их на землю и прилег на импровизированную постель, желая немного вздремнуть. Я решил идти дальше, вместе с Беном Бененсоном, тремя солдатами и съемочной группой, чтобы посмотреть на петроглифы.

За входом в ущелье река стала коварнее; временами мы погружались в воду по пояс, натыкались на невидимые камни и затонувшие ветки, проваливались в рытвины. Иногда путь перегораживали гигантские деревья, упавшие поперек реки и поросшие мхом. Если течение становилось слишком сильным, мы выбирались на берег. Вдоль реки проходила едва заметная звериная тропа, на которой солдаты распознали фекалии тапира и ягуара. Здесь река, быстро текущая между скал, с нависающими над ней деревьями, делалась более темной, таинственной, навевающей тревогу. Из воды там и сям торчали валуны, встречались перекаты. Петроглифов мы так и не нашли: солдаты полагали, что вода, поднявшись, скрыла скальные рисунки. Мы повернули назад, когда глубина реки резко увеличилась, а стены ущелья стали слишком крутыми, чтобы двигаться дальше. Несколько раз я опасался, что кого-нибудь из нас унесет течением.

И в самом деле, один раз Билла чуть не подхватил поток, когда мы шли по глубоководному участку внутри ущелья. Стив спас его, выставив ногу, за которую Билл ухватился как за якорь. Когда мы добрались до места, Стив печально показал мне свой айфон, корпус которого сильно разогрелся. Он уронил его в воду, а порт зарядного устройства не был полностью заткнут. В результате аккумулятор сгорел, и Стив потерял все фотографии из экспедиции, к которой он готовился двадцать лет. (Он целый год пытался восстановить снимки вместе со специалистами из «Эппл», но тщетно.)

Мы вернулись на гондурасскую посадочную площадку, где нас ждал «Эй стар», доставивший группу в лагерь. Там Вуди сообщил нам, что ожидается плохая погода. Он не хотел рисковать, нарываясь на непредвиденные обстоятельства, и решил начать сворачиваться на день раньше. Ровно через час, по его словам, я должен был быть в вертолете – сложить свою палатку, собрать вещи и ждать на посадочной площадке. Я был удивлен и разочарован, но Вуди сказал, что план эвакуации давно разработан и его придется выполнять. Даже Стив должен был возвращаться в тот же день. Вуди похлопал меня по плечу:

– Сожалею, старина.

Когда вертолет сел на площадку, вершины деревьев золотились. Было обидно улетать, ведь погода наконец исправилась. Но одновременно я испытывал некоторое злорадство при мысли о том, что ливни, вероятно, скоро вернутся и продолжат терзать тех, кому повезло остаться. Я сунул свой рюкзак в корзину, забрался в вертолет, пристегнулся и надел наушники. Через минуту мы уже были в воздухе. Когда машина оторвалась от земли, солнечные лучи отразились в бурлящем водном потоке, на мгновение превратив его в сверкающий клинок, а вертолет тем временем взмыл над деревьями и направился к ущелью.

Мы пролетели между крутых скал, и я опечалился при мысли о том, что покидаю долину. Она перестала быть неизведанной территорией. У1 становился частью большого мира, будучи открыт, обследован, нанесен на карту, измерен, обойден и сфотографирован, – он больше не был забытым всеми местом. Я радовался тому, что оказался в числе первооткрывателей, но в то же время сознавал, что наша работа уменьшила значение долины, лишила ее тайн. Скоро я увидел вырубки на горных склонах, вездесущие дымки, фермы со сверкающими жестяными крышами, тропинки, дороги, пастбища со скотом. Мы вернулись к цивилизации.

Глава 19 Это наши отцы-прародители