Потерянный Ковчег Завета

Весной 2003 года погода в Англии стояла ужасная. Целую неделю сыпал мелкий дождь. Было холодно. Лондон казался противнее, чем обычно. Тони Вайза позвонил мне из Порт-Морсби, столицы Папуа — Новой Гвинеи. Сообщил, что собственными глазами видел священные реликвии и что видели их и другие люди его племени. Тростник, которым заросла та часть лагуны, где лежат каноэ, погиб, и теперь они хорошо различимы в голубой прозрачной воде. О генетическом анализе, которым он меня раньше упрашивал заняться, Тони почти не упоминал. Говорил он в основном о Ковчеге, хотел поймать меня на эту удочку. Понятия не имею, откуда он узнал о моих поисках. Я никогда не стремился раструбить, что поиски Ковчега стали неотъемлемой частью моей жизни. Знали о них очень немногие. Вероятно, Рувим как-то ухитрился ему сообщить. У Рувима полно связей с дипломатами и политиками по всему миру и наверняка есть кто-то и в Папуа — Новой Гвинее. Но он так и не признался.

Через несколько дней Тони позвонил опять и сказал, что вода в лагуне отступила еще, а тростник скоро вырастет, и каноэ не будет видно. В любом случае, если я хочу увидеть Ковчег, мне нужно привезти водолаза-профессионала — поднять со дна сокровища.

Глубина слишком велика — даже для лучших пловцов его племени. Если я протяну, будет поздно.

Услышав это, я начал строить предварительные планы поездки. Поговорил с деканом, и он дал мне творческий отпуск. Мне вдруг пришло в голову, что предстоящее мне приключение может оказаться самым выдающимся событием, связанным с Ковчегом, событием, которое вызовет всемирный резонанс. При подготовке к поездке не последнее место в моих мыслях занимали болезни: я уже перенес тропическую лихорадку, пару раз страдал от малярии и других экзотических хворей. Мне очень не хотелось пережить все это заново. И насчет Папуа — Новой Гвинеи имелись у меня некоторые опасения. Я успел неплохо узнать Африку, Индию, Ближний Восток, бывал в довольно диких местах. А Папуа — Новая Гвинея была для меня терра инкогнита, край света, полный неизведанных опасностей. И любых опасностей я стремился избежать.

С Марией у нас кое-как наладилось, но она, разумеется, отнеслась к моей поездке без особого энтузиазма. Я, дескать, уже не слишком молод — она это очень любит повторять, — и пора бы мне проявлять поменьше рвения.

Так или иначе, мне очень хотелось избежать неприятностей. В частности, знакомства с папуасским свиным клещом, который любит заползать в промежность (я слыхал, что удалить его можно с помощью клейкой ленты), с крокодилами (их, говорят, нужно колоть в глаз чем-нибудь острым), но пуще всего — с целым ассортиментом ненавистных мне змей.

Когда один мой лондонский приятель, ботаник по специальности, рассказал мне, каким изобилием змей славится остров Новая Гвинея, я позвонил Рувиму и сообщил, что поездка отменяется. Впервые за все время нашего знакомства я бросил трубку — и даже почувствовал прилив сил. Рувим немедля мне перезвонил; он хохотал до упаду. Высмеяв мои страхи, он устыдил меня до того, что я вновь призадумался о поездке. На следующий день Рувим позвонил мне в университет, и — теперь уж точно в последний раз — мой старый друг втянул меня в дело, в отношении которого я испытывал серьезнейшие опасения.

Рувим заставлял меня тщательнее готовиться к путешествию. Требовал, чтобы я запланировал заранее все мелочи, постоянно мне названивал, давал советы, что-то предлагал.

Через знакомых миссионеров, которые тогда работали в племени гогодала, я пригласил опытного австралийского водолаза — поднять со дна каноэ вместе с Ковчегом.

У этих миссионеров был к гогодала особый интерес, поскольку они верили в их легенды и считали, что гогодала и в самом деле одно из потерянных колен Израиля. Иисус, объяснили мне миссионеры, вернется на землю только тогда, когда в Святой земле, в Иерусалиме, соберутся все колена Израиля и все примут слово Божие. Миссионеры хотели убедить гогодала вернуться в Землю обетованную. То есть их работа в племени служила грандиозной цели. Для них, во всяком случае.

Были у меня опасения насчет деятельности миссионеров и того, какое воздействие окажет она на гогодала, но еще больше меня заботило, какое воздействие окажет эта поездка на меня. Преувеличений тут нет. В Папуа — Новой Гвинее змей и вправду видимо-невидимо. Одна из них — папуасский тайпан (Oxyuranus scutellatus canni) — трехметровая быстрая змея, по ядовитости — третья в мире.

Я читал, что в краях, где обитает племя гогодала, эта змея явно превращается в доминирующий вид. Доминирующий над человеком — над человеком! Стоило мне подумать об Oxyuranus scutellatus canni, как у меня холодело в самых неожиданных местах.