Потерянный ребенок

Когда капли крови оросили бледное сено на полу амбара, Гарриет с полной уверенностью осознала, что их любви больше нет. Что Джейкоб, которого она знала, умер на пляжах Нормандии и никогда к ней не вернется.

А если ее возлюбленный был мертв, то была мертва и надежда на то, что она когда-либо станет матерью.

Глава тринадцатая

Айрис

12.30, среда, 19 ноября 2014 года

Когда Харви Робертс покинул зал, в котором проходила пресс-конференция, и грохот затворов фотоаппаратов окончательно затих, Айрис Уотерхаус нажала кнопку «стоп» на своем диктофоне и опустила взгляд на свои записи.

Прошло почти десять лет с тех пор, как она видела его в последний раз, но очевидно было, что сейчас Харви переживал сильнейшее потрясение. Несмотря на то что обращение было довольно коротким, ему пришлось дважды останавливаться, чтобы взять себя в руки: в первый раз это случилось, когда он говорил о том, как его дочь стала для малышки Элизабет чудесной матерью, а во второй – после того, как он обратился к ней и сказал, что ей нечего бояться, если она позволит хоть кому-то – кому угодно – узнать о том, где она находится. Айрис постаралась держаться в глубине комнаты, не желая быть замеченной Харви, но ей не стоило беспокоиться. Казалось, он находился в совершенно другом мире, и, несмотря на то как он относился к ее матери на протяжении многих лет, сейчас Айрис по-настоящему сочувствовала ему.

Он все еще был красивым мужчиной, высоким и стройным, с широкими плечами, но его серебристые волосы поредели, лицо потускнело, и вокруг синих глаз пролегли глубокие морщины.

Она не была уверена, хотели ли полицейские намеренно придать ему такой вид, но Харви, безусловно, выглядел потрепанным: рубашка не отглажена, на лице щетина, щеки впали. Лиз умерла уже два года назад, и Харви Робертс производил впечатление человека, отчаянно тоскующего по жене – а теперь еще и по дочери и внучке.

Молодой фотограф с козлиной бородкой и широкой ухмылкой спросил Айрис:

– Значит, Адам – отец ребенка? Где же он был все это время?

– Кажется, он фотограф-путешественник, думаю, он уехал по работе, – неловко улыбнулась она, добавив, что это были только сплетни, которые она подслушала в туалете.

Молодой человек кивнул, но ничего не ответил. Айрис ненавидела светское общение, в основном из-за своей неспособности вести непринужденные разговоры. Она стояла в тишине и молча наблюдала за недавно нанятыми журналистами, с завистью отмечая то, как они оживленно беседуют, смешат всех и при этом получают крупицы полезной информации.

Это была та сторона работы, которую она ненавидела, предпочитая вместо этого прятаться за столом в роли корреспондента по вопросам здравоохранения, упорно проводя исследования, посещая медицинские конференции и встречаясь с малоизвестными людьми. Однако все это требовало времени и самоотдачи, а ни того ни другого в последнее время у нее не было. Поэтому она в течение почти целого года не могла найти ни одной сильной, значимой истории. И именно это нежелание уступить, обратиться к новому способу ведения дел, под которым подразумевались «журналистские» пересказы пресс-релизов или подстерегание очередного несчастного свидетеля у дверей его дома, заставляло Майлза терять терпение.

Он звонил ей, наверное, уже больше двадцати раз, требуя новостей. Послушав разговоры толпы, собравшейся на холоде у входа в больницу, Айрис узнала, что ни один из медицинских или других сотрудников и ни одна из пациенток, выписанных из больницы Святого Дунстана в тот день, так ничего и не сообщили прессе. Кроме того, все поиски Джесси и ее девочки пока не принесли никаких результатов.

Тем временем интерес общественности к этой истории набирал обороты: радиостанции обсуждали этот сюжет все утро, а социальные сети пестрели выпущенными полицией изображениями с камер видеонаблюдения, на которых Джесси выходила из больницы в лютый мороз с завернутой в одно только одеяло малышкой Элизабет. На пресс-конференцию съехались журналисты со всего юга Англии. К тому времени, когда в эфир вышли обеденные новости, Айрис не сомневалась, что имя Джесси скоро будет известно всей стране.

Казалось, все вокруг ждали, хотя никто и не осмеливался сказать об этом вслух, что в какой-то момент появится сообщение о двух телах, найденных при ужасных обстоятельствах.

Все внимание редакции словно бы было сосредоточено на поиске не Джесси, а козла отпущения, виновного в том, что Джесси сбежала из больницы и теперь блуждала где-то с новорожденным ребенком.

Тем временем Майлз полагался на Айрис – и на ее контакт: Марка Хэтэуэя, врача-реаниматолога, работающего в больнице Святого Дунстана.