Потерянный снег

Нас провели по коридорам на прогулку. Площадь была довольно обширной… метров 30 на 50. Земля в центре была истоптана сотнями «копыт», образуя круг. По периметру, под серыми бетонными стенами, зеленела трава. Стены блестели шипами. Обитатели «зоопарка» разделились на группы, пары, кое-кто прохаживался в одиночку. Большинство ходило по кругу, кто-то присел на корточки, укрывшись от припекавшего апрельского солнца в тени у стен.

Карим был в группе с африканцами. Мне посоветовали подойти к двум мужчинам, кажется, славянской внешности. Подойдя поближе и прислушавшись к их речи, не понял ни единого слова, но тем не менее я с ними поздоровался:

– Привет. Вы говорите по-русски?

– Да, – спокойно ответил мне один из них.

– Вы откуда?

– Молдаване мы. А ты?

– Русский из Эстонии. Меня зовут Димой.

– Женя. – Протянул руку тот, что моложе, с маленькими глазами, крючковатым, похожим на клюв, носом и с налысо обритой головой. Он мне напомнил грифа.

– Вадим. – Пожал мою пятерню мужчина пополнее.

Молдаване – люди со славянскими чертами лица, но с румынскими глазами. Большинство из них знает русский благодаря коммунизму, но их родной язык, грубо говоря, тот же румынский. Им присуща флегматичность, славянское спокойствие и уравновешенность, многие из них говорят по-русски без единой запинки, но душа у них не русская. Имена – русские, фамилии – молдавские.

– Ты какими судьбами здесь, Дмитрий?

– Наркота… Вы?

– Воровство. Духов на 3 тысячи евро стащил.

– А меня без документов взяли, – пояснил Женя. – Работал себе в автомойке спокойно, на проверку попал – и вот – арестовали.

– Как жалко, – искренне посочувствовал я. – А что, вам сложно документы раздобыть?

– Дорого, у меня таких денег нет.

– My friend!21 Идьи суда! – меня позвал к себе Мохаммед. Он был в кожаной куртке. Отойдя в сторону, мы заговорили по-английски.

– So, why you are here?22

– Наркотики, – ответил я ему по-английски.

– Сколько?

– Много. – Я назвал цифру.

– Хм. Тебе необходимо будет найти хорошего адвоката. Ты связь со своим шефом поддерживаешь? Он денег тебе дал?

– Нет.

– Вот гад. Ты с этими людьми лучше не связывайся даже, если будут помощь предлагать. Послушай мой совет. А сколько тебе обещали за твою работу?

– 2 тысячи евро.

– За интернациональный перевоз – сущие гроши, копейки. Послушай мой совет: ты особенно не трепись тут об этом ни с кем и сам старайся у людей не дознаваться, за что они здесь. Не парься по этому поводу. Научись не обращать на это внимание.

– Ладно. Ты русский откуда знаешь?

– I had a Russian girl. She was pregnant but she didn’t want the baby… She would kill it23

Я промолчал.

Тем временем мы подошли к смешанной группе: весь в татуировках, с большими приветливыми глазами итальянец-блондин, куря сигарету, что-то обсуждал с маленького роста албанцем. Итальянца звали Энцо. Всем своим видом он напоминал доброго большого мышонка. Я заметил, что у многих людей в тюрьме проступали черты грызунов. Вообще, за решёткой очень много личностей крайне красноречивой и выразительной внешности. Тут много мышей, крыс, коршунов, троллей, людей, явно похожих на чертей и бесов, а порой и на кого похуже, гораздо хуже. Настолько хуже, что даже жутко становится от нечеловечности их черт, форм и повадок…

Мохаммед в двух словах пояснил присутствующим мою ситуацию.

– S`i, penso di conoscere un avvocato bravissimo spezializzato nella droga. Per`o prende un mucchio di soldi. Tanti, tanti24

В итоге я оказался в центре маленького интернационального кружка, который с искренним участием обсуждал мою ситуацию. Я молчал и слушал.

– О! Посмотри сюда! – воскликнул вдруг Энцо.

– Это ж божья коровка! – указывая пальцем на появившееся из ниоткуда насекомое на моём плече.

– Это знак удачи! Фортуна на твоей стороне, дружище! – воскликнул он по-итальянски.

– Аллах тебе поможет, – заверил меня по-английски Мохаммед, кладя мне руку на плечо. Я стоял без движения, изумлённый. Я не обронил ни слова. Мой разум твердил: не спеши радоваться раньше времени по пустякам. Сердце же моё говорило: ликуй, Бог о тебе позаботится, ликуй.

4

– Да свидания, р-руски, – бросил мне сидевший за столом охранник. Я только закончил заполнять какие-то бланки в одном из кабинетов и возвращался по лабиринту коридоров в камеру. Услышав, каковы познания в русском у охранника, ответил: