Потерянный снег

– Да выпала мне удача лицезреть, как он сегодня облепил этого страшного, как демон, цыгана. Ну, этого, с обвисшим пузом, с ногтями на мизинцах по 6 сантиметров. Фу, гадость какая. Кстати, этот шалун, Марио, уже успел тебя потрогать, а? – Элтон легкомысленно засмеялся. – Ладно, извини, Дима, вижу, у тебя есть занятие поинтересней.

Я погрузился в чтение письма.

«Дима, привет.

Наконец-то я добралась дома до компьютера, чтобы написать тебе письмо. Извини, что долго не писала. В этом письме посылаю тебе кучу фотографий. Подумала, что тебе будет приятно вспомнить наш район, поэтому там есть часть фоток про наши места. Ты там часто прогуливался в лучшие для нас времена.

Расскажу тебе, как мы ездили на юг Эстонии. Наши друзья решили нам показать красивое побережье, где они были на рыбалке в предыдущий раз. Ну, вот… собрались мы и поехали. Всё, что мы там делали два дня, это постоянно купались, ели-пили и созерцали красоту природы. Прямо перед нашей машиной как-то по лесной дороге выскочили олени. В общем, я дала себе слово обязательно ещё раз туда съездить.

Про Питер даже не хочется писать. Ехали мы туда на автобусе… Поспать нормально никак не получалось… Сам город огромный и очень красивый, очень… Огромные просторы, история на каждой улице. Но и обман на каждом шагу, везде с тебя хотят взять деньги, всё время чувствуешь внутреннее напряжение. Посылаю тебе фотки и из Санкт-Петербурга.

В конверте ты также найдёшь фотку Миши. Там он с грозным видом и с автоматом в руках. Будет кто обижать – можешь им эту фотографию показать. Но, конечно, никому не говори, что автомат игрушечный. Ладно, это я шучу так.

Вот, собственно, все новости. Планирую приехать к тебе. Напиши, что тебе привезти. Времени очень не хватает. Сейчас уже ночь – 3 часа. Буду заканчивать. Привет тебе от всех. Теперь письма буду писать почаще. Очень по тебе тоскую. Очень жестокая плата за ошибку, которую ты совершил. Иногда занимаюсь своими делами, и как нахлынет – потом долго не могу перестать плакать. Ну, ладно… не буду сентиментальничать. Целую тебя.

Твоя мама

Держись, сынок».

Вечером я зашёл в гости к моим сенегальским приятелям Тити и Бубе.

Оба говорили по-итальянски, французски и английски. Оба были молодые и жизнерадостные. Тити был более комичный, сутулый, долговязый, с африканскими кудрями. Косил под растамана. Был одним из тех, у кого постоянно висят штаны ниже пояса. Из-за такого образа над ним часто подшучивали. Как-то он высунул лицо в окно, чтобы с кем-то поговорить на улице. «Тити, ты хотя бы улыбнись, что ли, а то не видно, есть ты там или нет!» – крикнули ему снизу. Буба имел более правильные черты, прилично одевался и был уже папой. Имел сдержанные манеры и более хитрые глаза. Долго жил во Франции и жалел, что сунулся в Италию. Оба сидели за хранение и распространение наркотиков. В итальянских тюрьмах африканцев из чёрной части континента содержится немало. В основном это более низкорослые, с коричневатым оттенком кожи нигерийцы, ну и вытянутые чёрные выходцы из Сенегала.

– You imagine?! The guard said: vuoi farti la doccia, negro?32 – не находил себе покоя Тити.

– Я взял табуретку и ответил ему: да, да, открывай дверь, ублюдок. – Тити, стоя со стулом в руках, максимально точно изображал произошедшую ситуацию.