Потерянный во тьме (СИ)

Рамси едва вытерпел осмотр, сосредоточившись на трещинах в плитке. Их оказалось ровно тринадцать. Врач то и дело просила его то голову поднять, то рот открыть, то посмотреть на неё. Последнее и вовсе далось с трудом. Стиснул кулаки, пытаясь держать себя в руках. Его всегда нервировали больницы. Если уж говорить начистоту, то и вовсе приводили в ужас. Он терпеть не мог врачей. Его так долго мучили прошлым летом, что одни лишь воспоминания вгоняли в панику. Рамси не понимал: так громко стучат барабаны или его сердце.

— Жалобы какие-то есть? — закончив осмотр, поинтересовалась женщина-врач.

Рамси поспешно помотал головой.

— Нет. Всё со мной в порядке. Когда меня отпустят?

Однако, его вопрос проигнорировали. Доктор продолжил заполнять бумаги, а необъятная женщина-врач отвела его в процедурный кабинет. Пока медсестра брала кровь, Рамси с тоской глядел в стену. Больно не было, но всё равно как-то тошно и противно. Да и, к тому же, ужасно разболелась голова, о чём он, естественно, не стал сообщать.

Под конвоем толстой женщины и какой-то старухи его отправили в душевую. Бабка ушла, оставив ему больничную пижаму, а вот врач так и торчала рядом и сказала ему поторапливаться.

— Я вчера только мылся, — возразил Рамси.

— Давай живее, у меня есть ещё работа помимо того, чтобы с тобой возиться, — заявила она.

— Так может, хотя бы выйдете? — скинув футболку, несколько ошалело на неё уставился. Принимать душ под надзором какой-то толстой старой тётки не воодушевляло.

— Ой, как будто я там что-то не видела, — ненатурально хохотнула женщина и уходить не торопилась.

Рамси нахмурился и собирался с ней поспорить, но тут явился доктор и велел ему пошевеливаться. Он ушел, но снова вернулась старуха и завела оживлённую беседу с докторшей. На него снова прикрикнули. Рамси понял, что у них тут какой-то проходной двор и решил быстро ополоснуться, пока не собралась ещё большая аудитория. Впрочем, его тут, похоже, и за человека-то не считают. Врач со старухой начали обсуждать скидки на масло в супермаркете и, кажется, на него и вовсе не смотрели. Сказать, что он пребывал в шоке от здешних порядков — ничего не сказать.

— Зоопарк какой-то! — пробормотал Рамси.

После того как его заставили облачиться в уродливую полосатую пижаму и проводили в палату, то, наконец-то, оставили в покое. Повезло, что в этой тесной комнатушке он находился один: может, это был какой-то бокс для заразных или ещё что-то в этом роде, но кровать стояла всего одна. Рамси устал от всех этих людей, от сегодняшнего дня и бесконечной нервотрёпки. Рад был одиночеству. Ситуация казалась дикой, глупой, бессмысленной. Привезли сюда как преступника и обращаются так же. Он был растерян и испуган, с тоской поглядел на забранное решёткой окно — отсюда не сбежишь. Рамси обошёл по кругу всю комнатушку и брякнулся на кровать. Солнце клонилось к закату, заливая палату жёлтым светом. Подушка была противной и жидкой — какой-то бесформенной, словно небрежно сработанная тряпичная кукла, что расползается в руках. Теперь он уверен — грусть это жёлтый цвет. Если бы умел рисовать, то мир, тонущий в жёлтом вечернем свете, стал бы символом печали и безнадёжности на этой картине. Глядя на закат, Рамси подумал, что жёлтый шар подобен тающему лимонному мороженому, скоро он исчезнет совсем, и наступит тьма. Совсем позабыл о встрече с другом, но когда телефон замигал на тумбочке, оповещая о входящем вызове, горькая усмешка коснулась губ. Наверное, Теон хотел сообщить, что опоздает. Когда Рамси взял трубку, то услышал следующее:

— Привет, извини, я немного опоздаю. Понимаешь, тут просто такая ситуация… — судя по голосу, Теон едва ли не бежал к месту встречи.

Бросив взгляд на часы на запястье, Рамси отметил, что встретиться они должны были полтора часа назад.

— Дай угадаю: ты лежал до последнего момента, а потом… — насмешливо проговорил Рамси. В самом деле, над этим можно только смеяться, ведь Теон просто не в состоянии прийти во время.

— Я заснул. Прости, — теперь он представил, как Теон неловко улыбается и разводит руками. Друг всегда так делает, когда вынужден извиняться.

— Можешь не торопиться. Я не приду, — заявил Рамси.

— То есть, как это? Я что зря бежал? Подумаешь, опоздал разок — с кем не бывает. Там другой фильм скоро начнётся, мы ещё успеем, — принялся уверять Теон.

Затормозил у перекрёстка и, зажав телефон плечом, поставил ногу на бордюр, чтобы завязать шнурки. Он очень торопился, когда выходил из дома, и потому только сейчас заметил, что шнурки путаются под ногами. Пунктуальность не его конёк, но, несомненно, Теон считал, что у него есть достоинства и поважнее. Пришлось прервать свой монолог на какое-то время.

— Я не смогу. Меня фараоны забрали, сказали, что в приют отправят, а привезли зачем-то в больницу, — грустно вздохнул Рамси. — Ты иди без меня, — добавил он. Если уж ему не повезло, то это не значит, что друг тоже не должен развлекаться.