Потерянный во тьме (СИ)

— Да ничего! Ничего он не говорит!!! Бьёт в свой дурацкий барабан, а потом творится какая-то хуйня!!! Я ни в чём не виноват — это всё из-за Медведя! — Рамси осёкся, понимая, что наговорил лишнего. Не знал, как исправить ситуацию, поэтому просто замолчал. Кажется, этот проклятый психиатр нарочно вывел его из себя. На дальнейшие вопросы Рамси и вовсе не отвечал, поражённый своим провалом и оглушённый маршем. Просто закрыл глаза и мотал головой. Кажется, слышал, как рычал Белый Медведь. «Опять смеётся надо мной — урод!» — подумал Рамси.

Когда Рамси вернулся в палату огорчённый и потерянный, «обезьяны» усердно драили пол. Стены, как видно, уже отмыли. Он не хотел принимать участие в общем «веселье» и, как ни странно, никто не стал заставлять. После уборки всех повели в игровую комнату. Там и, вправду, были игрушки, а на стенде висели рисунки, которые нарисовали пациенты. Верно, им здесь очень скучно. «Обезьяны» принялись беситься, кто-то ползал по полу с игрушечным самосвалом, кто-то чинно сел за стол и рисовал восковыми мелками. Рамси подошёл к окну и прислонился лбом к стеклу, дёргал за пуговицу на рубашке, отрешённо уставившись вдаль. Там за стальным забором находился целый мир, который теперь ему недоступен. Представил, как было бы здорово просто выйти отсюда и отправиться куда угодно. Человек лишённый свободы не может быть счастлив, даже если он заперт во дворце, а чего уж говорить о психушке.

— Что ты делаешь? — Винни появился, словно из ниоткуда, и Рамси вздрогнул, когда отражение этого покорёженного мальчика замаячило в стекле.

— Ничего. Ты давно здесь?

Винни глупо моргал, улыбаясь, наверное, не понял вопроса.

— Ты давно в больнице? — чётко проговорил Рамси.

— Давно? Не знаю. Год, — Винни задумался, а после дёрнул его за рукав и поглядел преданными щенячьими глазами. — Пойдём играть.

— Нет. Не цепляйся ко мне, — Рамси снова отвернулся к окну, но покорёженный мальчик никуда не ушёл, стоял и сопел за спиной. Честное слово, он дал бы ему в лоб, но бить убогого всё же низко. Рамси лишь вздохнул и попытался его игнорировать.

А потом Винни зачем-то сказал, что у него скоро день рождения.

— Бабушка придёт и принесёт мне подарок. Вот такой большой, — разведя руки в стороны, показал он.

— Сколько тебе лет? — Рамси думал, что он ответит тринадцать или четырнадцать, но ошибся.

— Восемнадцать, — заулыбался Винни, прижимая к груди плюшевого зайца. —  Бабушка придёт и у меня будет день рождения, — снова добавил он.

— Ясно. Ну, ты вали, играй, — отослал его Рамси. Даже и не думал, что этот тощий мальчишка, на голову ниже него, а по уровню развития так и вовсе тянущий лет на девять, окажется старше на два года.

День казался бесконечно долгим и однообразным. После обеда всем раздали таблетки, и в этот раз санитар не обделил вниманием и его. Рамси держал их на ладони, гадая, для чего они. Жёлтая и зелёная — весёлая расцветка. Потом поглядел на «обезьян», которые послушно глотали лекарства. Но ему ведь они не нужны — он здоров, в отличие от этих идиотов.

— Открой рот, — санитар повернулся к нему, когда закончил с остальными своими подопечными, чтобы проверить проглотил ли он свои чудодейственные колёса.

Рамси сделал, как он велел, и тот кивнул.

— Молодец.