Потерять, чтобы найти

Так что, Престон, умерь свой пыл, приказал он себе. Она не станет ни в чем признаваться, если ты будешь ей угрожать. Достаточно сильная, чтобы не сломаться, и достаточно гибкая, чтобы уйти от удара, она будет бороться. Так что расслабься и постарайся ее очаровать. Не такая уж и неприятная обязанность.

Когда Гейб переместился в столовую, он увидел там Кэсс, которая накрывала на стол.

— Нашли что-нибудь интересное? — осведомилась она довольно сердито.

Гейб оглядел столовую и увидел еще несколько акварелей: на всех картинах были изображены пологие холмы, заросшие буйной растительностью, или воздушного вида горы и скаты. Все они были выполнены в каком-то «потустороннем» стиле, который, как он теперь понял, был характерен для Кэсс Эпплтон.

— Вы очень талантливы.

Кэсс удивленно подняла голову. Она не ожидала, что он оценит ее искусство. Полагала, что он будет проверять, не прячется ли кто-то у нее под кроватью, и вообще искать какие-нибудь вещественные доказательства. Поэтому она онемела от его похвалы.

— Все ваши картины необычны. — Он подошел к картине, выполненной в черно-белых тонах, которая тем не менее производила впечатление цветной. — Художница и бухгалтер.

Приборы, которые Кэсс держала в руке, с шумом упали на стол.

— Вижу, вы не теряли времени зря, — процедила она сквозь зубы.

— Я же предупреждал, что проверю вас. Не так-то трудно было узнать, где вы работаете.

— Вы прослушиваете мой кабинет?

Гейб пошел вслед за Кэсс на кухню и, положив ей руки на плечи, заставил повернуться к себе лицом, но она опустила голову, чтобы не встречаться с ним взглядом.

— Нет, — тихо сказал он, — не прослушиваю. И вашу квартиру тоже не прослушиваю. Поверьте, мне не доставляет удовольствия разузнавать, кто вы. Главным образом потому, что я не могу себя заставить поверить, будто вы замешаны в каком-то заговоре против Эмили. Особенно после того, как вы с ней встретились.

— В таком случае, почему бы вам не оставить меня в покое? — вызывающе спросила она, но таким жалобным голосом, что почувствовала себя маленькой девочкой.

— Я не могу этого сделать по двум причинам. Во-первых, в мои обязанности входит защита Эмили. Я знаю, что разумный взрослый человек должен суметь сам себя защитить, но Эмили Кроссуайт — особый случай. Более пятидесяти лет тому назад она вышла замуж за человека, который ее обожал и обращался с ней, как с оранжерейным цветком, ограждая от жестоких реалий жизни. Сомневаюсь, что она прочла хотя бы одну газету или смотрела новости по телевидению. Информацию о внешнем мире она получает от дам, с которыми играет в бридж, или из обрывков разговоров, которые она слышит на светских раутах. Она, конечно, в курсе некоторых событий, происходящих в мире, но пять десятков лет они никак не влияли на ее жизнь. Так хотел Хартли Кроссуайт, а Эмили была старомодной женой, преданной своему мужу, готовой исполнять все его капризы и никогда не перечить.

Гейб помолчал, ожидая вопросов от Кэсс, но она не проронила ни звука.

— Со смертью Хартли два года назад уютный мир Эмили рухнул. Сначала она была в полной растерянности. Сейчас, надо отдать ей должное, она старательно пытается наверстать упущенное. У нее склонность к филантропии, но она подчас не в состоянии отличить законные пути от жульничества. Набрала для обслуживания поместья недавних иммигрантов и политических беженцев из слаборазвитых стран. Иногда мы не могли допроситься — ведь полиглотов среди нас не было! — чашки кофе.

Гэйб поднял за подбородок ее лицо и заставил посмотреть на себя.

— Зачем я все это вам рассказал? Чтобы вы поняли, что я несу ответственность за Эмили Кроссуайт и должен уберечь ее не только от нее самой, но и от посягательств посторонних. Поскольку я взвалил на себя эту ответственность, мне приходится мириться и с теми неприглядными обязанностями, которые с нею связаны. Вам это понятно?

Гейбу, возможно, и не понравилось бы сравнение, но Кэсс испытывала именно такие чувства по отношению к Крудли. Она была его опекуном, опорой и другом.

— Да. А какая вторая причина?

— Что? — не понял Гейб.

— Вы сказали, что у вас две причины не оставлять меня в покое. Так какая же вторая?

— Я думаю… — взгляд Гейба неожиданно потеплел, и Кэсс непроизвольно затаила дыхание, — я думаю, вам понадобится моя помощь, независимо от того, мошенница вы или нет.

Вопреки логике Кэсс ожидала совсем другого ответа. Она вырвалась из рук Гейба и сказала, стараясь проигнорировать так недвусмысленно выраженное мнение о своей личности.

— Заблуждаетесь. Мне не нужна ваша помощь. Как только миссис Кроссуайт сообщит мне, когда и где оставить выкуп, я смогу получить обратно моего кота и сделаю это без посторонней помощи — вашей или чьей-либо еще.

Гейб криво усмехнулся и едва заметно покачал головой.

— Я надеюсь, для вашего же блага, что вы ошибаетесь.

Он подошел к плите и, подняв крышку, понюхал то, что она приготовила.

— Я ненавижу ваши загадочные намеки, — рассердилась Кэсс. — Что, позвольте узнать, означает ваше последнее замечание?

Гейб опустил крышку и спокойно встретил ее взгляд.