Потерять, чтобы найти

Какая-то тень пробежала по лицу Гейба, прежде чем оно снова стало непроницаемым.

— Деньги не ваши, они принадлежат Эмили. Я знаю, — тихо сказал он.

Язвительный ответ замер на губах Кэсс. Он не знает, что это не деньги Эмили. Поэтому-то он и пришел в парк — не для того, чтобы защитить ее, а чтобы сохранить деньги Эмили Кроссуайт. Кэсс почувствовала острую боль от унижения. Она не станет ничего объяснять. Пусть думает, что хочет. Сейчас это уже не имеет значения. Разве что теперь она не может рассчитывать на его помощь. Она остается с полицией один на один.

Что ж! Придется ей что-нибудь сочинить. Она, например, может заявить, что вор вовсе не был вором, а деньги украл совершенно другой человек. Предполагаемый вор просто погнался за настоящим, чтобы отнять у него рюкзачок, но Гейб по ошибке принял именно его за вора. Маловероятная история, но если Кэсс будет настаивать на том, что Гейб задержал не того человека, полиция может в конце концов его отпустить. Она выдвинет свою версию против обвинения Гейба.

Сложнее будет объяснить, почему она прогуливалась по парку с такими деньгами. Придется разыграть эксцентричную леди, не доверяющую банковской системе Соединенных Штатов Америки.

— Простите… — начала Кэсс и обернулась, но столкнулась со стоящим рядом полицейским, молча наблюдавшим за ней и Гейбом.

— Вам придется пройти со мной в полицейский участок, мисс, — сказал он.

— Не беспокойтесь, офицер Стэнли, — приказным тоном сказал Гейб. — Я отвезу ее на моей машине.

— Как прикажете, лейтенант, — козырнул полицейский, пожав при этом плечами.

Прошло несколько секунд, прежде чем значение слов полицейского дошло до Кэсс.

— Лейтенант? — удивилась она.

— Был когда-то, — усмехнулся Гейб.

— Кто же вы теперь?

— Лейтенант в отставке.

— В отставке? В вашем-то возрасте? Вам сколько? Тридцать? Тридцать пять?

— Тридцать два. Я был вынужден уйти в отставку досрочно.

— И где же вы служили до того, как выйти в отставку? В армии, на флоте?

Гейб предполагал, что настанет момент, когда ему придется все ей рассказать, но сейчас он был к этому не готов. Он медлил с ответом, оглядывая толпу, которая все еще не расходилась, полицейских, уводивших преступника. Вокруг бегали и смеялись дети, лаяли собаки, шелестела листва. Все было, как всегда, будто ничего необычного не произошло. Кэсс почему-то напряглась в ожидании ответа Гейба. А он тяжело вздохнул и провел рукой по волосам.

— Я служил детективом в полиции Ньюпорта.

— Значит, дело вовсе не в том, что Эмили дала мне деньги сегодня утром. Все это время, — начала она так тихо, что ему пришлось наклонить голову, чтобы ее услышать, — все это время вы вели официальное расследование. Вы не переставали меня подозревать в том, что я вымогаю у Эмили деньги. Каждое ваше слово, каждый поступок имели одну цель: держать меня под постоянным наблюдением, исключить мои контакты с заговорщиками, усыпить мою бдительность, чтобы поймать меня с поличным вместе с другими членами банды.

Гейб собрался было возразить, но промолчал: какая-то доля истины в обвинениях Кэсс была.

— Вам с самого начала было наплевать и на меня, и на Крудли.

Но на этот вызов Гейб не мог не отреагировать.

— Это неправда.

— Какая же я была идиотка! — Отвернувшись, Кэсс тыльной стороной руки смахнула набежавшие слезы. — Я потеряла все, — прошептала она и пошла прочь.

Гейб схватил ее за локоть, чтобы остановить.

— Я понимаю, что вы обо мне думаете, — начал он.

— Очень сомневаюсь. — Кэсс выдернула руку.

— Я сказал, что отвезу вас в полицейский участок. Там надо будет подписать кое-какие бумаги. Вам выдадут расписку за ваши деньги. Их владелец будет установлен через суд.

Гейб отчеканил каждое слово, как и подобает профессионалу, выполняющему свой долг.

— Мне все равно, — буркнула Кэсс, не останавливаясь, но позволила Гейбу отвести себя к машине.

Они ехали молча всю дорогу до полицейского участка. Глядя в окно, Кэсс попыталась вспомнить все, что произошло с ней за эту неделю. Но она была слишком взволнована. А сидевший рядом человек в мгновение ока превратился в чужого, если не во врага.

В участке Гейб отвел Кэсс в отгороженный стеклянной стенкой отсек, приказал ждать и ушел. Кэсс огляделась. Это был, по-видимому, чей-то кабинет: обшарпанный стол был завален бумагами, стены увешаны дипломами в рамках, на полках вдоль стен лежали и стояли призы и награды, милые сердцу сержанта Натана Уэзерса — это имя было обозначено на медной табличке, прикрепленной к столу.

Кэсс долго сидела в одиночестве, наблюдая через стекло, как приходят и уходят люди. В одном из них она узнала полицейского, задержавшего ее в парке. Он сел за свободный стол и начал отстукивать на пишущей машинке рапорт.

Где же все остальные, и куда подевался Гейб? И где похититель? Почему никто не хочет выслушать ее заявление или прочитать ей ее права? И надо ли ей молчать до того, как она переговорит со своим адвокатом? Впрочем, зачем ей адвокат? Ведь она не совершила никакого преступления.