Читаем Потерять и найти (СИ) полностью

- Записывайте, лейтенант. Номер дела сорок три - пятьдесят восемь. Узнайте нынешнее местонахождение заключенного Рахула Райа. Прежние места заключения: триста тридцать восьмое, сорок пятое, восемьдесят седьмое и сто первое. Доложить лично. Можете идти, - сказал Назир, а про себя подумал: "Если я буду затягивать расследование, полковник заподозрит меня. Нужно снять копию дела, хотя..."

Раздался телефонный звонок. Аль Назир поднял трубку.

-- Капитан, вы мне нужны, - распорядился полковник.

Назир убрал дело Рахула в стол и направился к шефу.

- Садитесь, Хомуд. Вчера я видел вас в театре. Неплохо смотритесь вместе. Что уже можете сообщить?

- На той фотографии, что я переснял в отеле, эта девушка с дядей. Отец и дядя - близнецы. И прилетела она действительно с целью розыска отца.

-- Она не должна его найти.

-- Ясно.

-- Его нельзя выпускать... Если он вообще ещё жив. Вы не узнавали?

-- А зачем? - отмахнулся Аль Назир.

- Действительно. А девчонку отошлите обратно в её Индию, пока она не наделала шума.

-- Понял. Первым же рейсом.

- А как вы ей объясните, что она должна улететь? - заинтересовался полковник.

-- Я поклянусь матерью, что найду её отца.

-- А у вас нет матери?

-- Нет.

- Хитрец, - поджав губы, полковник покачал головой. - Вы случайно не влюблены?

-- Никак нет.

-- Ух, ты! Даже так?! А она красива... - задумчиво проговорил полковник и пытливо посмотрел в глаза Хомуду.

- Женщины - это стыд и слабость мужчины, - твёрдо сказал Назир. - Все несчастья на свете из-за них. Я рад, что у меня нет на них времени. Я могу идти?

- Идите, - сухо ответил полковник. - Вот...фанатик, - брезгливо бросил седовласый вояка, когда Назир вышел.

18

Лакшми и Назир приехали в аэропорт. По селектору объявили посадку. Лакшми обняла Назира, поцеловала его в щеку и, помахав рукой, скрылась за стеклянной дверью. А капитан позвонил полковнику и сообщил, что операция завершилась благополучно. Наконец он вернулся к своей машине, сел и завел двигатель.

-- Ты в порядке? - спросил Назир, не оборачиваясь.

- Да, вроде никто не видел меня, - ответила Лакшми, лёжа на полу между сиденьями.

-- Теперь тебе придётся лежать так около часа.

-- Почему мы это разыграли?

- На этом самолёте ты улетела сейчас назад в Индию. Тебя здесь больше нет. Это могут подтвердить мои коллеги, которые пытаются незаметно сопровождать меня.

-- Выходит, что с этого момента я в Голдаире нелегально?

-- Именно.

Автомобиль мчался по широкому шоссе. Мимо проносились пальмы, жилые постройки и многочисленные памятники героям. Аль Назир заехал в небольшое кафе, перекусил там и, вернувшись к своей машине, поехал дальше.

Вдалеке показались горы. Они встречали "конспираторов" своей неприступностью и романтикой.

- Можешь подниматься, - сказал Аль Назир, убедившись, что коллеги честно выполнили свой долг и благополучно исчезли из его поля зрения.

- Назир, а если они узнают всё, что тебе будет? - спросила Лакшми, отряхиваясь и усаживаясь на заднем сиденье.

-- То же, что и тебе. Убьют, но предварительно помучают, - улыбнулся он.

- Раз это так опасно, зачем ты рискуешь?

- Приедем, объясню.

Автомобиль остановился возле небольшого дома, утопавшего в зелени. Пассажиры вышли и стали подниматься по ступеням.

-- Такой маленький и уютный, - умилялась Лакшми, разглядывая загородный дом Назира.

-- Маленький? - удивился тот.

-- Просто, там в Индии, у меня дом побольше... Здесь так тихо...

- Относительно. Я знаю здесь одно очень интересное место. Могу тебе его показать. Иногда я пережидаю там дождь. Показать?

Лакшми заинтересовалась.

Они оставили вещи в доме и начали пробираться через заросли на тропинку.

-- Осторожно. Держись за меня. Смотри. Видишь водопад? Вот к нему мы и спустимся, - сказал Назир и посмотрел на небо. - Удивительно, но, по-моему, будет дождь.

-- Возвращаемся?

-- Нет. Самое интересное только начинается.

-- Куда мы идём? Под водопад, что ли?

Четыре шага под водопадом - и романтики очутились в пещере.

-- Ну, как впечатление?

- Вот это да! Я такое только в кино видела! Здесь даже жить можно! - воскликнула девушка, вздрогнув от холода.

- Сейчас разведу костёр.

Лакшми, любопытствуя, направилась вглубь пещеры.

-- Не ходи туда. Можешь соскользнуть и рухнуть вниз.

Вскоре затрещали сухие ветки, припасенные Назиром на всякий случай. Лакшми присела на холодное, чуть влажное бревно. Огонь осветил уникальное убежище оранжевым светом, и это тёмное, промозглое место стало таинственным, но по-прежнему жутким. С одной стороны непрерывно падала вода, создавая ужасный шум, с другой - зияла пугающая чернота. И только небольшая, в длину метров пять или семь, площадка была более или менее приспособлена природой для недолгого пребывания здесь человека.

Аль Назир сел напротив Лакшми. Девушка согревалась у огня, а молодой человек молча наблюдал за ней. "Что же в тебе такого необычного? - думал он. - Красота? Я видел женщин и красивее..."

- Почему ты так смотришь на меня? Уж не думаешь ли меня съесть? - пошутила Лакшми.

- Иди ко мне, - таинственно улыбнулся Назир.

-- Не надо этого, - запротестовала девушка.

Он поднялся и направился к ней.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза