Потерявшие судьбу

Две фигуры в повозке. Одна помогла слезть другой, и Атсама на миг прикрыла глаза — оба силуэта мужские.

Тот, что спустился, стоит, прислонившись к повозке.

— Держи! — Сверху ему протягивают костыли. — Скачи скорее, на четырех-то ногах точно до рассвету сдюжишь.

Атсама медленно повернулась к Эрлоту и обнаружила, что он смотрит на нее.

— Как это понимать?

— Видишь ли, этот парень куда как расторопнее, чем кажется, — сказал Эрлот. — Года три назад его прислали с Юга в виде дани. Вся партия была такой, и я велел их уничтожить. Но этот изловчился сбежать. Спрятался у тебя, а ты ничего и не заметила, верно, Атсама?

Атсама бросила взгляд на Каммата. Лицо его бледнее обычного. Позабыв обиды, лорд коротко мотнул головой. Олтис и Ринтер молчат, переглядываются, ничего не понимая. Сопровождающий баронет подвел мальчика к остальным жертвам. Люди засмеялись, прозвучало что-то про ноги и костыли.

— Пусть так, — сказала Атсама. — Но почему я об этом узнаю сейчас, вот таким образом? Почему в моих владениях хозяйничают посторонние?

— Потому что я — король. — Голос Эрлота утратил все шутливые нотки. — Весь мир — мои владения.

Атсама склонилась, быстро обдумав следующую фразу:

— Что проку гнаться за калекой? Скучная жертва.

— Мы дадим ему чуть больше времени. А впрочем… Дадим время всем. Эй, вы, там! Бегите. Спасайтесь.

Баронет подтолкнул замешкавшихся. Курильщик спешно выбил трубку и скрылся среди деревьев. Мальчик, опираясь на костыли, заковылял в другую сторону.

— А теперь я кое-что скажу. — Эрлот окинул взглядом четверых лордов. — Скажу один раз и хочу, чтобы мои слова запомнились. Сегодня — последний день, когда вы можете наслаждаться жизнью. Эта охота — мой вам подарок. Завтра… Примите это сами, доведите до каждого барона и баронета! Завтра я запрещу убийства. За каждого убитого взыщу высокую цену. Вы узнаете, каково это — молить о доле смертного.

Только Ринтеру хватило глупости открыть рот:

— А что такого изменится завтра?

— Ничего особенного, кроме твоей жизни, — отозвался Эрлот, глядя при этом на Атсаму. — Слушай меня, выполняй приказы, и все будет хорошо. Рано или поздно.

Перевел взгляд на Каммата:

— С завтрашнего дня мужчины не должны выходить в поля. Гоните женщин и детей. Мужчин же я направлю на другие работы. И, ради Великой Реки, я не хочу больше слышать разговоры о том, что я лишился ума и меня нужно отравить полынью. Безумен не тот, кто делает непонятное, а тот, у кого не достает ума понять.

Теперь смотрит на Олтиса, который старается отвести взгляд.

— Со дня на день Восток двинется к нам в гости. Недавно я узнал кое-какие подробности от нашей прекрасной принцессы. Собирается огромная флотилия, все свободные князья Востока идут на Запад. Если им удастся преодолеть океан, если их не убьют те маленькие гостинцы, что Река оставила по всему миру, то рано или поздно они будут здесь. Возможно, раньше, чем это вообще возможно, потому что ведут их двое настоящих безумцев, готовых попрать все законы. Мальчишка, принявший дар от Алой Реки, и Эмарис Виллеран.

— Как ты мог такое узнать? — вскричала Атсама. — Летучие мыши не могут…

— Эмарис? — в один голос воскликнули трое лордов. — Но как…

Атсама закрыла глаза, даже сквозь веки ощущая насмешливый взгляд Эрлота. Поздно изображать удивление — попалась.

— Кажется, моя фрейлина действительно тебе доверяет. Хорошо. Я придумаю, как это использовать. Не переживай, Атсама. Я не стану убивать ее, чтобы досадить тебе. Она умрет, когда дождется того, кого ее сердце жаждет все эти годы. Умрет счастливой — так я хочу.

— Но Эмарис… — воскликнул Олтис.

— Достаточно, — оборвал его Эрлот. — Вы знаете все, что необходимо. А теперь — да начнется охота!

Едва умолк раскатистый глас Эрлота, стая летучих мышей рванулась в чащу. Лишь одна. Остальные замешкались и предпочли обличья волков.

* * *

Раскинувшись так широко, что чувство стаи получалось хранить с огромным трудом, летучие мыши заполнили лес беззвучными криками. Он не мог уйти далеко, но мог укрыться. Атсама проклинала себя за то, что ни разу не отведала кровь мальчишки. Сейчас бы чувствовала его, пусть и слабо.

Голос одной из мышей вернулся с четкой картинкой. Вот он, стоит, прислонившись к дереву. И не пытается прятаться. То ли дурак, то ли наоборот слишком умен, чтобы питать глупые надежды.

Стая собралась, Атсама шагнула к Мальчику, взяла его за плечи.

— Хорошенько запомни все, что с тобой и на тебе!

— Не так уж много, — улыбнулся он. — Может, лучше здесь? Тебе будет не так больно, если я назову тебя кровососущей шлюхой и плюну в лицо?

Тысячи лет назад юная Анитти разрыдалась бы от таких слов, но Атсаму называли и похуже.

— Очень смелый, молодец, — буркнула она. — Глаза прикрой.

К стае добавилось еще несколько мышек. Стремительно лавируя между деревьев, они летели в западном направлении.

«Как тяжело! — заметалась в стае мысль. — Почему так тяжело нести человека?»