Читаем Потерявшиеся в России (СИ) полностью

- В общем, 'плавали, знаем!' - Мила обняла отца за плечи, и он невольно рассмеялся. Смех получился невесе-лым и как-то сразу погас.

- Отдал бы машину сразу, как пригнал, и ничего бы не было, - заявила Ольга Алексеевна.

- Свежая мысль! - сказала с сарказмом Мила. - Зад-ним умом мы все крепки.

- Ладно, пусть мотор сгорел, - упрямо сказала Ольга Алексеевна. - Машина-то цела.

- Да без этого, как ты говоришь, мотора грош ей це-на... А ты знаешь, с кем дядя Слава связался? Ребята, на его беду, оказались крутыми, да такими, что круче некуда. Деньги-то он за машину взял предоплатой. А разбираться, что там с двигателем и почему, им по барабану.

- Мила, выражайся прилично, - одернула дочь Ольга Алексеевна.

- Да ладно! - отмахнулась Мила.

- Ну, можно же было машину продать подешевле, и деньги вернуть, - поддержал жену Виталий Юрьевич.

- Пап, ты прямо как с луны...это, - Мила покосилась на мать. - Ты знаешь, сколько машина стоит? А без двига-теля кому она нужна?

- Ну, расплатиться-то можно было. Хоть за сколько-нибудь продал бы. Ну, добавил бы, конечно.

- Нет, пап, ты чего-то не догоняешь!

- Как это не догоняю? - удивился Виталий Юрьевич.

- Ну, не просекаешь! - засмеялась Мила.

- А-а! И чего же это я не просекаю?

- А то, что пришли крутые ребята с бычьими шеями и железными бицепсами и назначили срок: три дня. А потом включили счетчик.

- А счетчик-то зачем включать? - обалдело посмотре-ла на Милу Ольга Алексеевна.

- Ну и дремучие вы, родители! - Мила покачала голо-вой. - Включить счетчик - это значит назначить проценты за каждый день просрочки. А проценты такие, что легче повеситься, чем расплатиться.

- Ой, да что ж это делается! - запричитала Ольга Алексеевна. - Это же чистый бандитизм. Куда же милиция смотрит?

- Какая милиция, мама? Окстись. Ты в каком времени живешь? И время другое и власть другая.

- Я вижу, бандитская, - буркнула Ольга Алексеевна.

- И как же они выбрались из этого дерьма? - хмуро спросил Виталий Юрьевич, оставляя без внимания причи-тания Ольги Алексеевны.

- Дядя Слава запил, а тетя Валя с согласия Лины про-дала ее квартиру, которую Лина здесь купила.

- Продали квартиру? - ахнула Ольга Алексеевна.

- Если бы только квартиру, - отозвалась Мила. - Что-бы полностью расплатиться, им пришлось продать все ценное, что имели. У них вообще ничего кроме двухком-натной квартиры, в которой сами живут, не осталось.

- Ну, проценты можно было не отдавать. Что это за проценты такие? Техас что-ли? Слава богу, в России жи-вем, - строго сказала Ольга Алексеевна.

- Это другая Россия, - поправила Мила.

- Которой Техас теперь в подметки не годится, - ото-звался эхом Виталий Юрьевич.

- Неужели было не стыдно этим, как ты говоришь, крутым ребятам пользоваться несчастьем людей и отни-мать нажитое честным трудом.

- Ну, мам, вы с отцом неисправимы. Вы еще рассуж-даете о какой-то совести. Совесть, как категория становит-ся понятием второстепенным. Она мешает новым хозяевам жить.

- Это как у Гитлера: 'Солдаты вермахта, я освобож-даю вас от химеры, которая называется совестью'.

- С той разницей, что нас от совести никто не освобо-ждал. Мы от нее освободились сами, - у Милы от возбуж-дения лицо покраснело.

- Очень жаль, - мрачно сказал Виталий Юрьевич. - Где нет совести, там нет и нравственности.

- Конечно, - согласилась Мила. - Мы вчера с Володей наблюдали отвратительную сцену. Молоденький лейте-нант, совершенно пьяный, в одном туфле, с оторванным погоном, держался за угол киоска, грязно ругался. Плащ валялся в грязи, а недалеко, тоже в грязи, лежала сумка.

- Это не только отвратительно, но и трагично, - горячо согласился с дочерью Виталий Юрьевич. - Если мы позво-ляем гулять по улицам в таком виде тем, кто недавно еще нас радовал твердой дисциплиной и показывал пример, тот, кто вселял в нас уверенность в то, что мы находимся под надежной защитой, то до каких пределов мы дошли? И это, доложу я вам, пострашнее любого экономического кризиса... Теперь офицеру не отдают честь. Я понимаю это так, что офицерской чести больше нет... Мы не воспиты-ваем нашу молодежь.

- Какое воспитание! Мария Тимофеевна из соседнего подъезда сегодня жаловалась. - Ольга Алексеевна оставила кастрюлю, которую чистила губкой, посыпая на нее 'Пе-молюксом' из пластмассовой бутылочки. - Подростки, правда, не из нашего двора, наверно, монастырские, броса-лись камнями в ее кота. Она их стала стыдить: зачем, гово-рит, вы бьете кота? Он вас трогает?' А один из подростков говорит: 'Я, щас в тебя кину'. И матом. Та раскрыла рот и не нашлась, что сказать. Взяла кота и унесла домой.

- Удивила! - усмехнулась Мила. - Сейчас это в по-рядке вещей. - Мат, откровенное неприкрытое хамство. В автобусе вчера бабушка с клюкой стояла, а девочка, по возрасту третьеклассница, смотрела на нее синими чисты-ми глазами, и ей даже в голову не пришло уступить ей ме-сто.

Перейти на страницу:

Похожие книги