Потерявший веру

— Что, чёрт возьми, здесь происходит? — требует Джеймс, пока бежит через поле с поднятым оружием. — Ты, бл*дь, стрелял в него? — говорит он, разинув рот от удивления, когда видит мужчину, корчащегося в агонии в грязи, и его глаза расширяются, когда они быстро движутся от меня к Джейсону и обратно.

Я улыбаюсь, но держу свой пистолет, направленный на мечущегося и злого мужчину на земле. Мужчину, кто мечется между необходимостью уделить внимание своей новой ране и отчаянному желанию схватить своё оружие и разрядить полную обойму в мою голову.

— Ты, бл*дь, сумасшедший? — продолжает Джеймс. — Какого хера ты выстрелил в него?

— Поскольку я вижу, что ублюдок делает, — вставляет своё глумливое замечание Джейсон, когда отрывает полосу ткани от своей рубашки и перевязывает её вокруг верхней части бедра, его жаждущие смерти глаза по-прежнему следуют за мной.

— Осторожно, не-такой-уж-красавчик, — предупреждаю я, более чем желающий прикончить его.

Джеймс отвергает меня, поворачиваясь ко мне спиной и встав на колени на землю около Джейсона, а затем используя свободную руку, чтобы надавить на рану другого мужчины. Он не отпускает свой пистолет, и на краткий миг я задаюсь вопросом: это чтобы защитить себя от меня, но затем я вижу его профиль, когда он наклоняет голову, и я наблюдаю за тем, как его глаза исследуют лицо Джейсона. Предупреждающий взгляд, что он дарит главе своей безопасности, сообщает мне, что крепко удерживаемое в его руках оружие гарантирует, что мужчина, которому он помогает, не сделает ничего опрометчивого. Взгляд, который его лейтенант дарит мне в ответ, превращается в злющий и говорит о том, что Джеймс был прав, крепко удерживая пистолет. Если бы Плуммер смог получить в свои руки пистолет Джеймса — я был бы мёртв. Или, по крайней мере, он бы изо всех своих сил попытался убить меня… и он по-прежнему бы потерпел неудачу.

Я позволяю моей маске соскользнуть, когда возвращаю дикую улыбку смертоносному взгляду Плуммера. Не отрывая моих глаз от его, я щёлкаю дулом пистолета в сторону его новой раны.

— Это… — указываю я, — последнее предупреждение.

С яростью в глазах он открывает рот, чтобы заговорить, но я затыкаю его.

— Знаю-знаю: «Пошёл на х*й», — я опускаю пистолет и начинаю идти к запасному оружию, которое выбил из руки Джейсона. Я подбираю его, но перед тем как выпрямиться в полный рост, с небольшим намёком на юмор я предупреждаю: — Держись от меня и моих дел подальше, Плуммер. Тогда, возможно, я позволю тебе жить. И пока ты придерживаешься этого, в дальнейшем держи свой рот закрытым. Я не хочу ни видеть тебя, ни слышать.

Рот грёбаного идиота открывается, но прежде чем он может произнести хоть слово, Джеймс сжимает самодельный жгут вокруг его ноги, и его лейтенант ревёт в агонии.

Мои глаза сталкиваются с глазами Джеймса, и я ожидаю увидеть в них отражающееся раздражение, но то, что я вижу, — пустота. Ни гнева, ни расстройства. Он закрылся от меня. Закрыл всё внутри себя и запер дверь.

«Так не пойдет. Я ещё с этим не закончил».

Я обдумываю вариант того, чтобы выстрелить в голову его человеку, чтобы вынудить его отреагировать. Я хочу, чтобы он боролся со мной. Хочу сражения, поскольку знаю, что это — то, что я никогда не потеряю.

Но в равной степени я жажду его подчинения. Как сладко оно будет на вкус. Мой монстр облизывает свои губы. «О, да. Как, бл*дь, сладко это будет на вкус».

Я не буду спешить, поэтому поворачиваюсь к ним обоим спиной. Я не жду пули между моими лопатками, но не могу исключать такой возможности. Я — их единственный выход отсюда. Это рычаг, который я могу позволить себе эксплуатировать, и если есть хоть одна вещь, в которой я превосхожу остальных, то это определение слабостей и использование их для моего преимущества.

— Дайте ногам отдохнуть, — кидаю я через плечо, когда обхожу вокруг старого автомобиля в сторону водительского места. — Мои люди должны быть здесь к полуночи, и я буду испытывать крайне неприятное чувство, если Вы будете слишком истощенны нашим дневным приключением, чтобы оценить гостеприимство, которым они вознаградят Вас.

Толстая надменная луна повисла низко в небе, когда мы наконец-то слышим приближение машин.

Несмотря на то, что это союзники, мы продолжаем находиться в укрытии, пока первые люди не выходят из автомобилей, и я почти рассмеялся, когда Грим певучим голосом зовёт нас:

— Выходите, выходите оттуда. Мы знаем, что вы прячетесь позади этого ржавого ведра-автомобиля.

— Твой брат — поэт, — категорически заявляю я Джеймсу, наблюдая за тем, как глаза Плуммера расширяются от этой информации, и я нахожу интересным, что глава его безопасности не знает о его родном брате-психопате.

— Он не оценит, если ты будешь называть его моим братом. Мы оба знаем, что он здесь ради тебя, а не меня.

— Это правда.

Я встаю и выхожу из-за транспортного средства, каждый из моих людей уже вышел из тёмных четырёх колёсных средств, включая моего старшего брата Коула.