Поток

Хедрик забрался в ГЗМ, закрыл за собой люк, и воронка всосала машину, вокруг нее кружилась мебель, ковры и стенные переборки. Грейди стремительно вылетел в пролом, но тут ударил сильный порыв холодного ветра, Джон закувыркался с ног на голову и почувствовал, как у него дико закружилась голова. Мимо, будто борт громадного корабля, проплыла огромная черная стена. Вокруг не умолкал глухой рокот, словно где-то сходила лавина.

И вдруг Грейди снова почувствовал, что падает. Обернувшись назад, он увидел, что здание БТК по-прежнему поднимается все выше. Отлетел в сторону на несколько сотен метров, взглянул вниз и увидел зазубренный конец тысячефутовой башни там, где ее оторвало то ли от остальной части строения, то ли от фундамента.

Только потом он заметил нечто невероятное: на месте катаклизма, прямо в центре Детройта, возник невероятно глубокий котлован шириной в несколько сотен метров, куда уже устремились воды реки Детройт, обрушиваясь на дно белым водопадом, размером не уступающим Ниагарскому.

Тут Грейди, наконец, пришел в себя. Он все еще спускался, но прикинул, что до земли осталось семь или восемь тысяч футов. Зазубренный пылающий конец башни БТК удалялся в небо.

«Алекса».

Сейчас Джон добраться до нее не мог, к тому же в ее штурмовом костюме тоже был гравис, которым она умела пользоваться лучше многих. Грейди снова изменил угол падения, поняв, что сейчас главное – найти Хедрика. Только так он мог узнать расположение «Гибернити».

Осмотревшись, Джон заметил большой объект, целенаправленно двигавшийся к югу. Судя по обтекаемой форме, это была ГЗМ, правда, к ней до сих пор было что-то приделано. Видимо, выставочная платформа.

Машина удалялась, но при этом падала. Теряла высоту.

Грейди изменил угол падения и направился к ней.

* * *

Внутренние стены башни БТК колебались под порывами ветра, который проникал сквозь щели и трещины, возникшие в диамондоидных плитах. Алекса пробиралась по зданию, пытаясь выбраться из него, и ей казалось, что все вокруг нее прогибается.

На хвосте у нее по-прежнему висел Моррисон. Пока она не нашла какую-нибудь нелетающую поверхность, избавиться от него было сложно. Не от чего оттолкнуться.

От рева ветра, стонов и визга массивных листов метаматерии, противостоящих силам, на воздействие которых они не были изначально рассчитаны, становилось страшно, будто в небе сталкивались горы.

Алекса искала путь к бреши. Он точно существовал. То, что тут гуляет ветер, означало, что где-то есть дыра. Взгляд на дисплей, расположенный на щитке шлема, сказал, что она находится на высоте двадцати двух тысяч футов и продолжает подниматься. Атмосфера становилась все более разреженной, а значит, скорость подъема росла. Еще немного – и начнутся сложности с дыханием.

– Я не дам тебе выбраться отсюда, Алекса! – отдуваясь, крикнул Моррисон.

Он неожиданно схватил Алексу за ноги, та развернулась и лягнула его. Протиснувшись сквозь пролом в потрескавшейся внутренней стене, она обернулась к нему:

– Отдаю тебе должное, Моррисон. Ты не сдаешься.

– Черт, конечно, нет. – Он перемещался, подтягиваясь на руках. – Потому я так и преуспел… по службе. – Старый солдат пыхтел, как уставший пес. – Все дело в том… чтобы осознать предел своих… возможностей… а потом забыть про него. – Преодолев половину разделявшего их расстояния, он схватил плававший между ними в воздухе осколок стекла (или, что более вероятно, алмаза) и попытался дотянуться им до Алексы, изо всех сил рванувшись вперед.

Поднырнув под его замах, она несколько раз сильно ударила его в лицо. В воздухе поплыли зубы, кровь и слюна.

Но он все-таки тащился за ней в невесомости, среди шатающихся и движущихся стен.

– Моррисон, у тебя мозг, вообще, с телом связан?

Он уперся ногами в стену и бросился на Алексу. Она оттолкнулась от другой стены и увернулась от удара, который чуть не перерезал ей горло.

– БТК пришел конец! Нужно выбираться отсюда. – Алекса видела, как тяжело дышит противник. – Я могу вытащить тебя отсюда. Просто сдайся.

Моррисон покачал головой:

– Нам не… выбраться. И если это последнее… что я смогу… я докажу… что я лучше тебя. – И он умело крутанул в руке алмазный осколок.

– Ты сумасшедший.

– Может, поэтому… я и… лучше.

Он снова бросился на Алексу, но та скользнула вверх по искореженной, покосившейся лестнице. Внезапно на нее обрушился порыв сквозняка, и она увидела солнечный свет. Впереди, в конце кривого коридора, заполненного парящими обломками, в стене виднелась двухметровая дыра.

Моррисон, перебирая руками, тоже взбирался по лестнице с алмазным осколком в зубах. Лицо его было в крови, и в обломке отражались кровавые дыры от выбитых зубов. Перехватив импровизированный нож рукой, он украдкой бросил быстрый взгляд на прореху в стене здания.

– В чем дело? Ты боишься… со мной… схватиться?

Она помотала головой:

– Мне незачем. Кое-что ты, Моррисон, наверное, никогда не поймешь: гомо сапиенс не убивали неандертальцев: они просто пережили их.

– Эта технология… она уйдет со мной… и с этой башней… в небытие.

– Похоже на то.