Поток

Уинстон невольно бросил взгляд туда, откуда они пришли. Ему бы очень хотелось увидеть тот кряж, где они отделились от остальных, но он давно скрылся из виду за множеством холмов, на которые они взбирались и с которых спускались весь прошлый день. Если план сработал, то битва уже закончилась и им остается только ждать, чтобы узнать – чем. Он успел хорошо рассмотреть скалистую тропу, на которой решили устроить засаду, и одобрил выбор Димитрия и других офицеров. Трудно было представить себе более подходящее для сражения место. Но, с другой стороны, воинам предстояло столкнуться с грозным противником, возможности которого во много раз превосходили человеческие. Достаточно ли будет такого преимущества?

Как будто отвечая на его немой вопрос, с гор налетел резкий порыв холодного ветра, пробирающий до костей. Уинстон поплотнее запахнул плащ и постарался прогнать тревожные мысли. Очень скоро они так или иначе узнают ответ.

Он уже собрался было вернуться к костру, как вдруг его внимание привлекло какое-то движение немного в стороне от их укрытия. Уинстон замер, всматриваясь в то место, где, как ему показалось, секунду назад кто-то был. Он попытался убедить себя, что это какой-то ночной зверек, которого заинтересовали странные запахи и отблески костра, но где-то внутри понимал, что ни одно животное не носит плащ, складки которого на мгновение мелькнули в темноте. Если, конечно, это не шутки разыгравшегося от страха воображения. Или вообще его глаза подводят. Или…

– Не спится? – Уинстон буквально подпрыгнул на месте, а не закричал только потому, что от ужаса потерял дар речи.

– Мелони? – едва выдавил он, когда увидел стоящую позади девушку. – Ты меня напугала! Что ты тут делаешь?

– Проснулась и увидела, что тебя нет. Решила пойти поискать.

– Не захотела оставаться одна рядом с Бертом?

– Ну и это тоже. – Она бросила на него сердитый взгляд, который быстро сменился смущенным. – Я не знаю, почему этот… в общем, он мне не нравится.

– Ладно, не зря ж говорят: насильно мил не будешь.

– Что?

– Да так, воспоминание. Не переживай, скоро нас нагонят Димитрий с остальными, и тебе больше не придется ехать рядом с Бертом.

– А куда ты смотрел? – Мелони всегда неожиданно меняла тему.

– Думал, смогу увидеть что-нибудь отсюда. А потом просто залюбовался. – Уинстон решил, что незачем ее пугать. Скорее всего, ему и правда показалось.

– Тут и правда красиво. Я никогда не видела таких гор.

– Тогда ты просто обязана побывать в Шотландии.

– Где?

– Это страна далеко на западе. Там красивые горы, покрытые изумрудно-зелеными лугами, и крутые скалы, поднимающиеся прямо из моря, о которые раз за разом разбиваются волны, превращаясь в белую пену…

– Красиво, наверное… Уинстон, а что такое море?

– Не уверен, что я смогу описать его. – Он снова посмотрел на медленно светлеющее небо. – Тут бы пригодился настоящий поэт. Но если мы доберемся туда, куда держим путь, то ты сможешь увидеть его собственными глазами.

В ответ Мелони улыбнулась, и хотя улыбка, как всегда, вышла у нее какой-то грустной, он был рад и этому.

Утром, едва солнце полностью осветило склон, они продолжили путь. В свете дня все то, что казалось Уинстону пугающим прошлой ночью, выглядело совсем иначе. Они двигались по желтеющей траве, пересекая небольшие рощицы деревьев с разноцветными кронами и обходя слишком крутые подъемы и спуски, на которых лошади могли оступиться и сломать себе ногу. Берт снова ехал чуть впереди их маленького отряда, выбирая наилучший маршрут и высматривая вдалеке место, где бы они могли спокойно дождаться остальных. Он выглядел отдохнувшим и полным сил, хотя и проспал всего часа три.

Уинстон поудобнее перехватил поводья сменной лошади и посмотрел на Мелони. Утром девушка вдруг решила ехать верхом самостоятельно. Он, конечно, удивился, но был рад такой перемене и тому, что она больше не сидит в молчании, с пустым, направленным в никуда взглядом, словно прислушивается к чему-то. Поэтому он, не обращая внимания на неодобрительные взгляды Берта, помог Мелони впервые самой забраться в седло и показал, как править лошадью. Сидела она неуверенно, да и лошадка, хоть и была смирной и хорошо обученной, слушалась ее неохотно, но девушка была полна решимости научиться и старалась изо всех сил.

– Как ощущения? – Уинстон подобрал поводья, чтобы Мелони оказалась рядом с ним. – Все еще страшно?

– Немного. Очень высоко, кажется, что падать целую вечность. – Она сидела, напряженно удерживая ногами стремена, и так сильно вцепилась в луку седла, что даже костяшки на пальцах побелели.

– Это с непривычки. Через несколько дней ты уже перестанешь высматривать камни, о которые может споткнуться твоя лошадь, представлять, как несладко тебе будет, если она упадет, и будешь думать только о том, как сильно натирает седло и когда все это закончится. – Он улыбнулся, но Мелони никак не отреагировала. – Кстати, я рад, что тебе лучше.

– Лучше? А разве мне было плохо?

– Последние дни ты была так напугана, что из тебя и двух слов нельзя было вытащить.