Потом и кровью

Как бы то ни было, убийца держался настороже, и только поэтому, услыхав какой-то странный механический звук, с быстротой молнии ухнул в ближайший сугроб. Затаился, глядя, как в тонком стволе молоденькой, росшей неподалеку липы задрожала тонкая стальная стрелка – выпущенный из арбалета «болт».

Сугроб оказался достаточно глубоким, как раз таким, чтоб стрелок, каким бы внимательным он ни был, ни за что не смог бы заметить, что случилось с тем человеком, в которого он целился. Убит ли он? Ранен ли? Или просто затаился и ждет?

Сам Вальтер в подобном случае никогда бы не пошел напрямик, рискуя нарваться на стрелу или пистолетный выстрел. Пробрался бы оврагом да подкрался сзади.

Рассудив именно так, наемник действовал решительно и быстро. Не поднимаясь на ноги, выбрался из сугроба, ловко, по-пластунски, подполз к оврагу и, вытащив нож, затаился в заснеженных кустах бузины. По всему чувствовалось, что убийца знает толк в подобных делах: имел подобающий опыт и явно был тренирован на совесть. Как в броске ножей…

Выглянувший из оврага стрелок захрипел, поймав горлом острый клинок, мгновенно брошенный Вальтером. Захрипел и без крика упал ничком, орошая снег красной дымящейся кровью.

– Интересно, кто ты такой, парень? – вытаскивая нож, по-немецки пробормотал убийца.

Тщательно вытерев лезвие о плащ убитого, он убрал кинжал в ножны и, оглядевшись вокруг, тщательно обыскал еще не остывшее тело, осмотрел, не упуская из внимания ни одной мелочи.

Незнакомец оказался молодым, среднего роста мужчиной, одетым в коричневый, с желтыми витыми шнурами кунтуш и меховой кожух. Теплые сапоги, штаны с начесом, подбитый волчьим мехом плащ и такая же волчья шапка. В таком наряде любой мороз не страшен! А ведь было не так уж и холодно, едва ль не оттепель. Зачем же так одеваться, тем более на охоту? В засаде сидеть? На тетерева или рябчика? Да, пожалуй, нет – тут на крупную дичь оружие!

Вальтер с интересом осмотрел арбалет. Это был небольшой – полтора локтя длиной – кавалерийский самострел, называемый еще кранекином. Стальной лук его натягивался помещенной под кожух шестернею и зубчатой планкой – кремальерой, что было очень удобно для всадников… и для наемных убийц. Именно звук шестерни и спровоцировал Вальтера броситься в сугроб.

Кранекин. Оружие, известное уже более ста лет, но до сих пор не потерявшее актуальность. Особенно когда кого-нибудь надобно незаметно пришить. Да-да, «пришить» – именно так говорили венецианские наемные убийцы – брави. Впрочем, так говорили и в Гамбурге… в определенных кругах.

Вспомнив один тамошний веселый дом с на все готовыми девочками, убийца неожиданно для себя улыбнулся, но тут же вновь стал серьезным, осмотрев ладони стрелка. Бугристые, весьма характерные мозоли с головой выдавали каторжника – военнопленного или преступника, сосланного на галеры. Коричневые руки – загар. И столь же загорелое тело. Значит, юг. Может быть, Турция. И за каким же чертом тебя понесло в польские леса, парень?

Ага! Ясно, за каким. За деньгами! Не поленившись снять с убитого пояс, Вальтер, взвешивая, подбросил его на руке и тут же распотрошил кинжалом. Слепя глаза, в снег со звоном посыпались золотые дукаты. Убийца насчитал полторы дюжины монет – вероятнее всего, это был аванс. Выплата за будущее убийство?

Тщательно исследовав пояс, наемник обнаружил там записку – черную арабскую вязь на белом куске шелка. Турки! Тут думать было нечего – турки. Подослали убийцу – и целью являлся король.

– Что ж, тебе нынче не повезло, брат, – цинично улыбаясь, Вальтер спрятал деньги в суму и, вдруг услыхав лошадиное ржание, поспешно покинул поляну.

Вскоре донеслись веселые голоса и смех… послышался топот копыт. По лесной дорожке кто-то ехал.

Король! Выглянув из-за старого дуба, наемник узнал и короля, и королеву, и юную баронессу Александру, которой так интересовался барон Аксель. И тот самый мальчишка, слуга, помощник аптекаря, тоже тут был!

Ухмыляясь, Вальтер мгновенно взвел арбалет, наложил стрелу, прицелился… Исправить ошибку одним выстрелом и исчезнуть в лесу. Не найдут, не поймают – собак при них нет, а следы подбитых мехом куницы лыж – таких здесь много.

Что ж…

Наемник закусил губу и вдруг опустил арбалет, передумал. В голову ему вдруг ударила одна простая мысль, зародившаяся еще у оврага, у трупа. Точнее сказать, у золота. Аванс в полторы дюжины дукатов – это солидно! А сколько обещал барон? Намного меньше. Так, может, ну его к черту, этого чудака Акселя? К черту Пруссию, к черту герцога Георга Гогенцоллерна, к черту всех, и – да здравствует султан Мурад?! Хотя нет, не так… Да здравствуют их величества дукаты! Они же флорины, они же гульдены, они же – английские кроны… Золото! Золото… золото…