Потом я проснулась

– Значит, неподалеку есть жилище? – предположила я, но в этот момент Ольга сердито зашикала, и мне пришлось замолчать.

Следующие пару часов, то ускоряясь, то падая на пыльную землю, я думала только о том, кем был этот таинственный малыш и откуда он мог здесь взяться. Заметив, что Ольга в какой-то момент отбросила в сторону куклу, которую все это время по инерции зачем-то продолжала держать в руках, я, несмотря на ее сердитый взгляд, подняла игрушку и, отряхнув ее, сунула во вместительный карман своей накидки. Наверное, во мне тогда говорила прежняя Ана, для которой все ее куклы были живыми – я представить себе не могла, что должен был чувствовать ребенок, потерявший, возможно, единственную свою игрушку. Да, вчерашняя жрица не должна была себя вести подобным образом, но что я могла поделать? К тому же мне надоело пытаться соответствовать образу моего двойника, и в какой-то мере мой поступок был своеобразным протестом против всего, что со мной произошло. Конечно, дальше этого дело не пошло, возможно, потому, что у меня просто не было ни времени, ни сил качать права. Да и глупо это было бы, чего уж там.

Единственное, о чем я тогда думала, это откуда пришел этот ребенок. У меня на этот счет было несколько предположений. Во-первых, неподалеку, как я уже говорила, могло оказаться жилище. Конечно, селиться здесь было запрещено, однако жила ведь Ольга в лесу – так почему бы не оказаться еще кому-нибудь в ее положении? Если предположить, что в окрестностях поселилась семья, сбежавшая от Бальтазара и его жестоких правил, это бы многое объяснило. Кроме того, нельзя было исключать и того, что ребенок пришел с другой стороны. Этот вариант нравился мне меньше. Сложно было представить, чтобы четырех-пятилетний малыш самостоятельно преодолел такой долгий путь. Следовательно, его родители или опекуны должны были находиться в непосредственной близости и вполне могли угрожать нашей безопасности. Похоже, Ольга думала о том же, что и я, потому что, несмотря на постоянное движение, она так и не убрала лук, который раньше был прикреплен к сумке, а теперь болтался у нее на плече. Несмотря на внешнее спокойствие, женщина производила впечатление человека, готового в любой момент дать отпор любому, кто решится напасть на него. С одной стороны, это дарило ощущение безопасности, но, с другой, держало меня в постоянном напряжении. Наверное, в тот момент я предпочла бы, чтобы охотница была более расслабленной – я уставала больше от мыслей о нависшей над нами опасности, чем от перебежек по пересеченной местности.

– Всё, привал.