Потомок Одина

Гниль нагнала её средь полей,
Люби меня, будь сегодня моей,
Рухнула гниль на колени тогда,
И девчонка сказала ей «да».

Хирка встала и побежала к дверям. У неё за спиной раздались крики Тейна, но она сделала вид, что не слышит их. На улице было ещё больше народа, чем внутри, но никто не обратил на неё внимания. Все танцевали, ели и пили. Какая-то парочка сидела на столе и обнималась, одна из повозок подозрительно раскачивалась. Хирка бежала. Она пересекла жёлтый мост. Факелы потухли. Она остановилась и зажмурила глаза. Надо взять себя в руки. Ничего ужасного не произошло. Она ела вместе с имлингами. Вот и всё.

Проклятый идиот!

Хирка надеялась, что больше никогда его не увидит. Но о таком мечтать не приходилось, потому что позади неё раздались шаги. Тейн прошёл мимо, потом повернулся к ней и улыбнулся, продолжая двигаться спиной вперёд.

– Ты ещё не видела обитель воронов.

Обитель воронов. Только сейчас она расслышала тихое карканье. Хирка проследовала за Тейном к каменной лестнице, ведущей прямо вниз, в ущелье. Как только они начали спуск, стало холодать. Вороны закаркали чуть громче, но вскоре затихли. Что там говорила Рамойя?

Она успокаивает воронов. Они чуют иную кровь.

Обитель воронов в Равнхове. Легенда.

Покрытое лесом ущелье служило домом для десятков тысяч воронов. Её окружали чёрные тени. Узкие глаза разглядывали её. Между деревьями было проложено множество тропинок, Хирка с Тейном пошли по одной из них. Тропинка привела их к обрыву, которым заканчивалось ущелье. Отсюда открывался вид в сторону Блиндбола и Маннфаллы. Над лесом висела почти полная луна. Хирка подошла к краю обрыва, чтобы посмотреть, что там, но Тейн схватил её за руку.

– Что случилось с твоим хвостом?

От облегчения плечи Хирки опустились. Значит, больше он ничего о ней не знает. В таком случае Эйрику и Рамойе тоже больше ничего неизвестно. Никто ничего не знает.

– Волк, – сказала она. Короткие предложения – лучший вариант в разговоре с Тейном, так он не сможет её перебить. Он улыбнулся и подошёл к ней. Он стоял так близко, что Хирка чувствовала тепло его дыхания. Глядя на него, она не могла понять, как она раньше не догадалась, кто он. У него глаза отца, только голубой цвет не такой яркий. И его взгляд горел. Хирка знала, что это означает, но никогда сама его не видела. Она никогда не была ни с кем настолько близка.

– Я стану королём, – сказал он. Голос его был низким, и он улыбался, будто победил в состязании. В таком, какие были у неё с Римером. Хирка отступила на шаг назад.

– Королей больше не существует, – ответила она и посмотрела в другую сторону. Он тихо рассмеялся, но ей показалось, что ему совсем не весело.

– Как ты думаешь, с чего начинается род хёвдингов? – мышцы на его руках поигрывали под белой рубашкой. Он стал ходить вокруг неё, как будто им предстоял поединок. Голос его стал резче.

– Ты думаешь, короли проснулись в один прекрасный день и решили исчезнуть? Фоггард, Норрварье, Бриннланда… Ты думаешь, Маннфалла всегда владела миром, девочка? Короли существовали задолго до Совета, и ведь это король Фоггарда сдержал слепых. Мы! Это были мы! И мы заплатили кровью! Совет укрепился, а мы потеряли земли, вождей и жизни!

У них над головами беспокойно зашевелились вороны. Хирка посмотрела на Тейна и внезапно осознала, что она знает, кто он. Знает его. Дикарь, подумала она поначалу, даже не догадываясь, насколько она права. В нём было что-то чистое, и это одновременно страшило и восхищало. Он был волевым и гордым. Но Тейн помнил вещи, которые произошли задолго до его рождения, задолго до рождения Эйрика. Он нёс бремя тысячелетней несправедливости. И всё же Хирка решилась сказать:

– Это Всевидящий отправил слепых обра…

– Всевидящий?! – парень сплюнул. – Может, он и спас Маннфаллу, но кому помог здесь? Мы сами всё сделали, как всегда.

Голос его стал тише, как будто он испугался, что кто-то мог услышать его насмешку. Он повернулся к ней спиной. Тейн говорил с ней так, будто тоже многого ожидает от Хирки. Он был ненамного старше неё, но хотел, чтобы все взялись за оружие и бросили вызов Маннфалле, и чтобы он смог вернуть себе утраченное королевство, о котором знал лишь по рассказам. И он хотел, чтобы она помогла ему.

Но Тейн не знал, что Хирка уже сбежала от Совета и никак не может помочь. И что она даже не догадывается, почему Эйрик и Рамойя верили в неё. Но ей надо что-нибудь сказать, надо попытаться.

– Если вы всегда спасали себя сами, над этим не стоит горевать. Этим надо гордиться.

Он выпрямился, но не повернулся к ней, поэтому Хирка не знала, правильную или неправильную вещь она сказала.

– Они вернулись, – произнёс он.

– Кто они?

– Набирны. Трупорождённые. Слепые.

Хирка не ответила. Прошлым вечером он отрицал их существование, несмотря на то, что уже тогда должен был знать. Во время праздника истории расходились быстрее, чем пиво.