Потомок Одина

Повозка выехала на открытую площадь. Над её противоположной стороной возвышался Эйсвальдр во всей своей красе. Хирка подняла глаза к небу. Вороны влетали и вылетали в арки в Стене. Она была облицована белым полированным камнем. Рыжая жительница Эльверуа разинула рот. Какой страх должен был заставить имлингов начать такую стройку? Им пришлось перекрыть целый горный перевал, ведущий в Блиндбол, в горы, из которых, по слухам, явились слепые.

Но никто из живущих ныне не видел Стену закрытой. Теперь она служила воротами, окном в другой мир. Через сводчатые проходы Хирка видела, что дома на улицах по другую сторону Стены облицованы тем же белым камнем, а шпили и купола блестят на солнце. И несмотря на то, что у каждого прохода стояла стража, повозки без конца въезжали в Эйсвальдр и выезжали из него.

Ветле вытянул руку со своей каменной игрушкой вверх, чтобы казалось, что маленький имлинг шагает по верху Стены. Новый Юмар превратился в великана, который мог разгромить весь город.

– Видишь красный купол? – указала Рамойя, и Хирка проследила взглядом за её рукой.

– Ну да, – скривилась девушка. Купол венчал самое большое здание, расположенное в центре Эйсвальдра. Рамойя подмигнула ей.

– Это центр мира.

– Ты хочешь сказать?..

– Материнская грудь. Зал Совета. За ним располагается чертог Всевидящего.

Хирка ощутила, как её самоуверенность утекает, как вода из ведра, которое Майя вылила на них в «Воронёнке», чтобы не дать драчунам поубивать друг друга. Это Маннфалла. Она здесь. Сейчас. И заглядывает в Эйсвальдр, смотрит на чертог Всевидящего. На самый священный из всех чертогов. Место проведения Ритуала. Надо что-то делать.

– Стой!

– Здесь? – Рамойя придержала лошадей. Хирка судорожно огляделась по сторонам. На углу улицы, по которой они приехали, располагался постоялый двор. Он казался дорогим, но это не имело значения. Она не собиралась останавливаться в нём, а Рамойя всё равно думает, что она с кем-то встречается.

– Вон там.

Рамойя взглянула на постоялый двор. Хирка забросила на спину свой мешок и выпрыгнула из повозки. Ветле хотел спрыгнуть вслед за ней, но Рамойя удержала его, пообещав, что он скоро снова встретится с Хиркой. Девушка улыбнулась, но на душе у неё было нехорошо. Она сомневалась, что когда-нибудь увидится с ними.

Куро всю дорогу держался на расстоянии, а сейчас летал кругами высоко над их головами. Хоть какая-то радость.

– Спасибо за компанию, Рамойя.

Наставница воронов сдвинула брови.

– Ты уверена, что тебе сюда? У тебя есть всё необходимое?

– Абсолютно уверена.

– И ты знаешь, что делаешь?

– Всегда.

Хирка подивилась уверенности в собственном голосе, которая совершенно не соответствовала тому, что она чувствовала на самом деле. Но, судя по всему, Маннфалла и так была городом контрастов, ничего не случится, если она добавит к ним ещё парочку.

Хирка потянулась к Ветле и обняла его. Светлые кудряшки пощекотали её, и он долго не выпускал подругу из объятий. Рамойя дёрнула поводья, и повозка поехала по площади в сторону восточного берега реки, а Хирка осталась стоять перед постоялым двором «Белая площадь». Сердце опустилось в груди. Снова одна. Не как в лесах у Равнхова, где всё, что у неё было, – это Куро. На этот раз вокруг неё было больше имлингов, чем когда-либо. Она никогда не видела столько народа сразу. И всё же она была одна.

Хирка выпрямилась. Не всё так плохо, напомнила она себе. Девушка испытывала страх перед Маннфаллой каждый день, и началось это задолго до смерти отца. Иногда она просыпалась ночью в их повозке, потная и напуганная, потому что ей приснился сон о Колкаггах. О беспощадных чёрных воинах, которые набрасывались на неё в тот самый миг, когда она входила в городские ворота. Хирка боялась, что её остановят, арестуют, казнят. Но пока этого не случилось.

Да, она была напугана, она была одна, и всё её имущество умещалось в мешке за плечами. Единственной её компанией был высокомерный ворон, который, строго говоря, постоянно занимался собственными делами. Но Маннфалла оказалась лучшим местом в мире для того, чтобы спрятаться. Хирка могла раствориться в городе, где, как она думала раньше, она будет выставлена на всеобщее обозрение, словно выброшенная на берег рыба.

Но она не может оставаться в этом квартале.

Хирка повернулась спиной к возвышенному свету Эйсвальдра и пошла по улице мимо домов купцов к реке, где постройки были маленькими и ветхими. Оттуда доносилось множество запахов, а голоса звучали громче. Именно там она сможет исчезнуть.

Спящий дракон

– Серебряная монета за двух костлявых кур? Ты что, думаешь, я приехала из долин?

Хирка упёрлась руками в бёдра и наклонилась к жене лавочника с пушистыми усами. Та приподняла бровь и заново оценила Хирку. Девушка сделала вид, что уходит.

– Погоди…