Потомок Святогора

А потом — иго татарское. Однако жизнь продолжалась, и сидел князь Липецкий в своей крепости. Татары дерзки в набегах, но побаивались воронежских лесов. Здешние жители хотя и те же русские, но более смелы, выносливы, хитры и беспощадны к недругам. Видно, сказалось закаливание характера близостью Дикого Поля[25], и местный люд с незапамятных времён упорно сопротивлялся и хазарам, и печенегам[26], и половцам, а вот теперь татарам. Когда липчан сильно не тревожили, они могли платить дань по поговорке: «Князю ли, хану ли, а платить всё равно надо». Но только бы не трогали, только бы давали возможность работать. И татары их не трогали, вернее, трогали редко. Побаивались, потому что жили здесь сорвиголовы, искусные в бою. Многие военные хитрости переняли они у степняков-разбойников, даже тактику охвата Чингисханову быстро уловили и усвоили. Не могут заманить их татары в ловушку, а липецкие витязи сами кого угодно и куда угодно заманят. И мастеровые здесь знаменитые, особенно в Онузе. Гончарным делом занимаются, свою посуду имеют. Кузнечное дело поставлено не как везде, тут кузнецы особенные. Много железа плавят (руда ведь на поверхности лежит), оружие куют, плуги, лемеха, наконечники на сохи железные. Свои купцы имеются, ведут торговлю и далеко ходят, с Киевом и Новгородом торгуют. И кабы не близость кочевников, расти и процветать этому краю, да вот незадача: только наладят свой быт липчане, как набег татарский. Поцепляются с ними, пустят кровушку свою и чужую, и айда в леса воронежские. Отсидят невзгоду — и опять за дело.

Святослав гордится своим народом: уж больно непокорный супостатам, перед татарами шапки не ломает. Да и немудрено — все мягкотелые убежали в ещё более дремучие леса — под Владимир, под Ростов Великий и дальше, на север. Здесь же остались только отчаянные, витязи, одно слово. Да и сам князь Святослав Липецкий в рот никому сроду не заглядывал, смело водил дружину на татар-разбойников. Дань давал, а как без дани? Но людей липецких не трожь. Голова полетит у всякого, кто поднимет руку на липчанина.

Исполин духом и телом князь Святослав. Светловолос, голубоглаз. Он не помнит Батыева нашествия, был совсем пелёночником во время той трагедии, и когда началась битва, его унесла в лес кормилица. Был ещё старший брат, говорят, татары увели в полон. И мать чуть не попала в татарский обоз, но спаслась. Слуга Тимофей ночью подкрался, перерезал верёвки и уволок матушку-княгиню. Но брата спасти не смог, мальчик в другом обозе был. Отец в том же бою погиб, защищая землю родную, да и матушка умерла вскорости. В тот тяжкий год она была ещё брюхата. Родила Александра и померла: не выдержала ужаса татарского, гибели мужа любимого и потери старшего сына, первенца Фёдора. После погрома татарского приезжал Великий князь Ингварь Рязанский. Подтвердил права на Липецкий удел за пелёночным князем Святославом и уехал.

Так и остался сирота Святослав Липецкий безо всякой поддержки. Воспитали и выкормили его и брата простые люди, уцелевшие после Батыева нашествия. Хорошо хоть междоусобицы никакой, никто на земли липецкие не зарился: ни черниговские князья, ни рязанские. Татар боялись, близко уж очень те кочевали. Да и татары сюда долго не заглядывали, думали, делать тут нечего. Так незаметно и оклемались, отстроили Липец на новый лад, Онуз и Воронеж восстановили. Липец — главный город удельного княжества. Онуз, как и прежде, город ремесленников, Воронеж — защита смердов[27] и другого люда окрестного. Да на счастье липчан, и баскак им добрый достался. Из монголов, крещёный несторианин[28]. Дань брал, но не охальничал, не сильничал, всё делал по-божески. Одна печаль жгла князя Святослава: сынов не было. Родила жена Агриппина двух дочек, да и те померли в младенчестве. Вот и не рожает боле. У Алексашки с наследством дела немного получше. Дочь есть старшая, выдана замуж на сторону. Его жена Мария ещё и сына родила, Даниила. Когда вырос княжич, хотели сосватать за него муромскую княжну Авдотью, да не успели со сватовством, великие князья Александровичи перехватили. Александра Невского сына младшего, тоже Даниила, но Московского, женили на Авдотье.

Однако Данилушка Липецкий той женитьбе на муромской княжне московского князя обрадовался до беспамятства. Не хочет он брать жену со стороны, хоть и княжеского рода. Любит он дочь воронежского воеводы Ивана Степановича Гольцова Аксиньюшку. Оно, может, и к лучшему. Какая княжна пойдёт в княжество, где нужно всё время быть начеку, где жить приходится в постоянной опасности и тревоге? Здесь всякая женщина наравне с мужчиной умеет меч в руках держать, иначе не выжить. И сам князь Святослав женился на местной княжне Рыльской, не стал сватать невесту ни во Владимире Залесском, ни во Владимире Волынском, ни даже в Рязани. Воргол, Рыльск, Брянск и Карачев — что тебе Липец, Пронск, одно и то же. Вот и сватаются и кумуются здесь, на местах, под сабельный звон татарский.

Глава вторая