Потомок Святогора

Свадьбу назначили, как и решили, на Покров Пресвятой Богородицы. Никто не придёт на гулянье во время полевых работ, и хотя кузнецы не имели прямого отношения к земледелию, у них было много родственников-пахарей, а какая свадьба без родни. Да и князь запрещал, и церковь не одобряла до Покрова свадьбы гулять, так же как и любые другие развлечения во время жнивы не поощрялись. Кстати, о князе. Святослав Иванович узнал о женитьбе Демьяна и пообещал сам приехать вместе с братом Александром Ивановичем.

Дед Шумах, узнав о таких гостях, ещё усерднее стал заниматься устройством свадьбы. Да и Дымарь, тоже не желая ударить в грязь лицом, старался вовсю. Много было заготовлено мёду крепкого, браги сногсшибательной, достали даже вина заморского. А с кушаньями ещё проще. Убивали баранов, свиней, быков двух- и трёхгодовалых: благо на дворах у кузнецов скота было много.

— Пойду резать старую овцу, — заявил однажды Шумах.

— Да зачем же резать, она ещё окотиться должна, — возразила сноха.

— Я её не подпускал, хватит ей по базу шляться, — настоял, как всегда, на своём упрямый Шумах.

— И я с тобой, — увязался за дедом младший внук Маркиян.

Шумах затащил животное в сени. Овца, почуя нож, стала упираться и блеять. Шумах тянул её изо всех сил, Маркиян же путался под ногами, стараясь помочь, да только мешался.

— Уйди ты! — раздражённо крикнул дед.

Маркиян отскочил к двери, а Шумах подтащил-таки овцу к лобному месту, оседлал её, задрал морду кверху и полоснул острым ножом по горлу. Кровь хлынула в подставленную кадку. Резак дождался, когда кровь сойдёт и обессиленная скотина упадёт. После этого он отрезал у овцы голову и положил её, а сам пошёл в хату подточить лезвие ножа, чтоб легче было сдирать шкуру.

Маркиян остался во дворе один, и вдруг... И вдруг обезглавленное животное в смертельной агонии вскочило на все четыре ноги. Маркиян побледнел от страха, рванул с места и что есть мочи побежал на улицу, но зацепился за плетень. Ему показалось, что это безголовая окровавленная овца держит его. Маркиян завизжал от ужаса, дёрнулся... Домотканая рубаха треснула, и Маркиян, вырвавшись на свободу, в два прыжка очутился за сараем, из которого совсем недавно дед вывел ещё живую и с головой овцу. Здесь Маркиян, дрожа всем телом, остановился, боясь оглянуться на чудовище...

И вдруг раздался голос деда:

— Маркиян! Где тя черти таскают?

— Я тута! — выбежал из укрытия мальчик.

— Чё орал?

— Да за мной овца гонялась!.. — И дрожащим, испуганным голосом поведал о своём страшном приключении.

Шумах улыбнулся и погладил внука по голове:

— Больше она гоняться не будет. Успокойся.

Глава шестнадцатая

Для веселья на свадьбу были приглашены гусляры-песенники, скоморохи с гудками, сопелями, дудками, бубнами, трещотками и прочими инструментами. Хотя церковь не одобряла эти «бесовские изделия», издающие, музыку, народ не мог веселиться, да ещё на свадьбе, без скоморохов. А Шумах не хотел скучной свадьбы и сделал всё, чтоб гулянье прошло потешно.

Мария ни жива ни мертва сидела в светлице. Вот-вот должен был примчаться на тройке лихих коней жених. Под венец молодую наряжали её подруги, платье надевали, золотистую косу заплетали.

— Ох, милые подружки, как страшно замуж идти! — плакалась Мария. — Дёмка такой буйный. Ой, подруженьки мои милые, подруженьки хорошие, ой, как страшно!

Девчата подсмеивались:

— Да уж и впрямь буйный у тебя касог! Просто змей. Настрадаешься ты с ним, Марьюшка!

— Хватит лясы точить! — перебила остальных лучшая подруга Варвара Прохорова. — У Дёмки она будет жить как у Христа за пазухой.

Девушки притихли, Мария немного пришла в себя. А вот и тройка зазвенела бубенцами.

— Ах! Приехали! — всплеснула руками Мария, похолодела вся, зашаталась и чуть не упала в обморок. Благо Варвара поддержала и шепнула на ухо:

— Держись, Машка! Не так страшен чёрт, как его малюют!

Варвара чуть приободрила невесту, но даже и в церкви во время венчания та была сама не своя. Делала всё по подсказкам священника и окружающих, как кукла.

А когда вышли на улицу, Демьян коршуном налетел на возлюбленную, схватил в охапку, посадил в повозку, сам, не соблюдая ни приличия, ни обычая, запрыгнул на место рядом с невестой, гикнул, свистнул — и понесла тройка свадьбу с шумом и гамом, с песнями и заразительным хохотом. Следом ещё несколько телег катило-летело, подымая пыль столбом.

Возле дома молодых встретили родители с иконой, благословили ещё раз — и пошла плясать озорная и буйная свадьба.

На самом почётном месте князья Липецкие Святослав Иванович и Александр Иванович с супругами сидят. Княжич Даниил составил компанию дружине младшей. Он по юности своей от почётного места отказался и ушёл в место разгульное и весёлое.

Сначала все по старому обычаю отведали хлеба-соли. Потом вино и мёд полились рекой. Закуски гостями уплетались за обе щеки.

Молодых то и дело поднимали, требуя «горького». Те не противились, но всякий раз смущались, а Мария при каждом рёве «Горько!» заливалась пунцовой краской.