Потомок вандара (СИ)

Сначала меня держали на карантине, потом перевезли и перегнали в другую, выставочную клетку.

— Эй ты, лев! Как поживаешь, приятель?

Я вяло слушал голос дежурного и тосковал по дому.

Мне ужасно не понравилось в зоопарке. Утро начиналось с уборки клетки, потом кормёжка. День протекал морем посетителей, наплыв, отлив, многоликий-безликий океан людей. Вечером кормёжка и уборка.

А ночью начиналась дискотека.

Сначала подавал голос молодой шакал, потом выл волк, затем начинала кашлять пума, ревели тигр и медведи. И наступал час львов. Судя по голосам, нас было трое. Наш рык перекрывал все голоса ночного хора.

Напротив меня через проход сидел леопард. У него были страшные глаза, какие-то безумные, он часами мог ходить по клетке кругами, явно у него тик.

Временами мимо проходил дежурный, проверял, все ли в порядке. Я холодел, когда он шел мимо клетки леопарда, при виде человека у него в глазах разгорался нехороший огонь. И если бы не решетка, этот пятнистый зверь давно бы растерзал человека.

Наш голос клал конец концерту.

Я ложился и предавался тяжким раздумьям, меня лишили не только свободы, но и охоты.

Неужели эти двуногие крокодилы думают, что меня можно просто кормить? А бегать? Я чувствовал, что без охоты, без бега мне никак!

Маленькое, ограниченное пространство клетки начинало проявлять себя с наихудшей стороны. Мои, доселе крепкие лапы утратили свои былые силы и гибкость, то же самое с моими мышцами.

Другим животным, конечно, не лучше, вон как мечется леопард. Нормально себя чувствовали только те, кто родился и вырос в неволе.

Если бы я знал, что попаду в зоопарк, родился бы здесь…

На съемочной площадке

Как я уже говорил, утро начиналось с уборки моей клетки и кормежки, но если подробней…

Дежурному приходилось заходить в клетку в моем присутствии, он остерегался загонять меня в «нору» после моего припадка. И он чувствовал себя неуютно в клетке со львом. А я в свою очередь старался держаться от него подальше. О том, чтобы напасть на уборщика, у меня даже мысли не было. В нем и на нем не было ничего крокодильего, человек и человек.

Его зовут Дуглас, и он мне немного нравится, но я все-таки был дик и не подпускал его ближе, чем на расстояние вытянутой швабры, он это понимал и следил за дистанцией.

Время шло, я жил, ел, спал, скучал. Дуглас исправно убирал мою клетку, и я постепенно привыкал ко всему этому. Привычно ждал прихода уборщика, привычно уходил в угол, пока его швабра шуршала в другом. Все стало привычным.

А однажды он не пришел. Я занервничал, где же он? Когда придет?

От нетерпения я даже взревел…

Лязгнула дверца, и вошел Дуглас, я успокоился, вот он… Подошел к нему, тот сел на пол и вытянул перед собой руку, защищаясь от меня, а я ткнулся лбом в эту руку. Мужчина удивленно посмотрел на меня, я тоскливо глянул в ответ: Плохо мне, человек…

Спустя два дня Дуглас пришел раньше положенного, с ним еще два человека. Дуглас надел на меня цепь и осторожно потянул, я, озадаченный, двинулся за цепью.

Меня вывели из клетки. Я постоял, оглядываясь и переживая случившееся.

Цепь снова натянулась, и я пошел туда, куда меня потянули. Шагая по аллее, я видел животных, сидящих в клетках и вольерах.

Миновав здание дельфинария, мы вышли к океану.

Я сбился с шагу, увидев безбрежную водную гладь, меня охватил восторг и я, забыв о цепи, рванулся к воде. От неожиданного моего рывка Дуглас выпустил из рук цепь. И я поскакал, с разбегу ухнул в воду и поплыл, грудью рассекая волны. Я плавал кругами, плавал влево, плавал вправо, вперед-назад, вылез, отряхнулся и снова в воду, плавать.

Наплававшись, я вылез на берег и осмотрелся. Песчаный пляж тянулся на многие километры в обе стороны. Тот участок, на котором я стоял, принадлежал территории зоопарка, были здесь и бассейны для дельфинов, морских львов и котиков. Насмотревшись, я подошел к Дугласу.

— Наплавался, матрос? — с этими словами он подобрал цепь, а я встряхнулся, окатив его солеными брызгами.

Начало дружбы было положено.

Теперь меня часто водили на пляж, где я бегал, плавал и где на время забывал о неволе. Мне дали имя Капитан Нил, которое, впрочем, быстро сократилось до Нила. Я быстро привык к этому имени. Было в нем что-то родное…

Однажды мы возвращались с пляжа вечером, я шел без поводка позади Дугласа, вдруг впереди послышался шум. Дуглас нажал мне на спину:

— Лежать, Нил, лежать!

Я послушно лег, а Дуглас побежал узнавать что за шум, эх, меня не спросил… Я-то прекрасно расслышал, что там происходит, и теперь этот идиот был в опасности, потому что из клетки сбежал леопард, тот самый леопард-неврастеник.

Я лежал и чутко вслушивался в происходящее впереди, ну во-о-от, так и знал, мой глухой идиот все-таки столкнулся с четвероногим психом, ага, больше некому…