Потому что я – отец

– Чтобы он оставался таким всегда… Он снова замкнулся, и я винил во всём «Волгу».

– Сложно сказать, любимый. Но актёр из него никудышный, в те недели он действительно сиял рядом с нами.

* * *

Спустя полгода после смерти отца позвонила мама и взволнованно сообщила, что в гости приходил его сослуживец. Тот самый с простецкой внешностью. Он мялся, напросился на чай с принесённым дешёвым тортом, который почти весь съел сам. Долго мямлил, явно собираясь с мыслями, и наконец выпалил. По землице ходить ему осталось недолго, пора раздать долги. Пришёл покаяться перед ней. Машину разбили солдаты, которые почему-то недолюбливали отца. Это он, старый товарищ, посоветовал им выместить злобу на «Волге», чтобы уколоть побольнее. Он, как никто другой, знал про эту слабость отца. Мама ахнула, долго молчала, но всё-таки не удержалась:

– Как же так? Вы же дружили, столько прошли вместе! Наш дом – твой дом. Он тебе последние деньги отдал, и мы впроголодь жили месяц.

– Прости меня. Зависть сожрала. Я не могу в себе это носить, хоть и прошло столько лет. Прости. Прости! Спаси меня.

– Чему завидовал-то?

– Всё у него хорошо. Красивая жена, толковый сын. Сам правильный мужик. Со стержнем. А моя жизнь не сложилась.

– Не надо прибедняться. На службе у тебя всё шло как по маслу.

– Служба не делает счастливым. И он раскусил это первым из нас. Добился немного, но правильно расставил приоритеты в жизни. Только и думал о семье, когда мы тряслись над должностями. Прости же меня!

Тут же ударился в слёзы и полез обниматься. Мать сказала, что прощает, но быстро свернула этот разговор. Она не простила. Дорого нашей семье обошлась эта зависть.

Эх ты, офицер. Нашёл перед кем извиняться. Пришло время собираться в дорогу.

Найти его нетрудно. «Бывших сослуживцев не бывает», – так говорил отец. Я позвонил его шефу, усачу. На похоронах отца он отвёл меня в сторонку и очень вкрадчиво предупредил: «Помни, ты всегда можешь обратиться ко мне. Хоть я и постарел, а ты на максимуме своих возможностей, никто никогда не знает, какая помощь может потребоваться. Я горжусь знакомством с твоим отцом. Ты можешь на меня рассчитывать».

Он попросил записать номер его телефона. Зачем я сохранил его в мобильнике? Именно из таких случайностей и состоит жизнь. Хотя, конечно, адрес того мудака я нашёл бы в любом случае, даже если бы потребовались годы.

Усач мне обрадовался. Отчеканил несколько дежурных шуток всё тем же молодцеватым голосом. Я без труда представил, как горят румянцем его щёки, а усы обрамляют уголки губ. Он легко проглотил мою наспех состряпанную легенду о том, что я хочу приехать ко всем близким армейским друзьям отца. Посидеть немного за столом с его боевыми товарищами, повспоминать. Он повеселел и сказал, что ждёт в любое время. Следом я выяснил координаты мудака и попрощался.

Пришлось тащиться на юг страны. Дома соврал о краткосрочной командировке.

Мудак жил один, как и сказал Усач. Это всё облегчало. Звонить я не стал. Немного погулял по городу, он веселил солнцем и одновременно вгонял в депрессию улочками, соседствовавшими с главной. Деревянные домишки местами покосились. На столбах разноцветные листки с рекламой микрозаймов. В одном из захудалых деревянных строений и жил тот, кого я искал.

Я твёрдо постучал в дверь. Не сразу услышал шаги с трудом шаркающего человека.

– Кто?

– Привет из прошлого.

– Что?

– Вот и славно, что открыли. Не общаться же нам через закрытую дверь.

– Не ожидал тебя увидеть.

– И не очень обрадовались, я вижу. Ну хоть пустите, не стоять же на пороге.

– Ну, проходи.

– Ну и отлично.

Внутри такое же запустение, как и снаружи. Спёртый запах, дом жаждал генеральной уборки. Я достал бутылку водки и громко опустил её на стол.

– О, у меня и закуски толком никакой нет.

– Она и не нужна. Ты офицер, я сын офицера. Не слабаки, значит.

Резкий переход на ты он проглотил, уверенности ему этот маневр не добавил. Я по-хозяйски открыл шкафчик, в котором рассчитывал найти посуду. Вытащил подвернувшиеся под руку неряшливо помытые кружки.

– Подожди, рюмки же есть…

Я не хотел позволить ему перехватить инициативу, лихо скрутил крышку и налил по-доброму.

– Ну что, помянем отца?

– Помянем.

Он выпил, поморщился и с очень глубоким вздохом опустился на стул.

– Ты же догадываешься, почему я приехал?

– Наверное.

– Наверное… Долги решил раздать. Припёрся к тихой вдове, она же лишнего не спросит и уж точно не вломит сковородкой по лбу. В худшем случае прогонит. Как-то ты комфортно привык раздавать долги. А, офицер?

– Я не прав. Я раскаиваюсь. Что тебе надо?

– Хочу в глаза посмотреть.

– Смотри. Доволен?

– Нет, конечно. Ты же, гнида, знал, как для отца важна эта долбаная «Волга». Да он меня так не любил, как её.

– И что?

– Ты же слёзы давил на его могиле. Откуда такая сентиментальность?

– Ты не глупый. Годы дружбы никто не отменял, совесть мучает.

– А ты стойкий! Мать сказала, с ней ты себя вёл как обоссавший туфли котёнок.

– Перед вдовой защищаться нет смысла. С тем, кто вломился в твой дом и ведёт себя как хозяин, говорят по-другому.